Калейдоскоп | страница 11



— Еще спрашиваешь? Мразь! Сволочь! — заколотила Анна по нему кулаками.

Виктор, подумав, что от страха, что он так долго не возвращался, с ней случилась истерика, попытался её унять:

— Ты ведь сама ушла. Ну это… по нужде…

— Какой нужде! Ты что меня совсем за дуру принимаешь?! — набросилась Анна на него с новой силой.

— Погоди, погоди! — попытался Виктор остановить её, но Анна, как с цепи сорвалась: царапалась, рвала на нем рубаху и заливалась слезами.

Вдруг среди этого бедлама откуда-то снаружи громко раздалось:

— Ну как, мой пострелёныш, сладкая ночь, а?!

И вслед за этим безумный, нечеловеческий смех обрушился на них, пронзив холодным ужасом с головы до ног.

КРАСНЫЕ РУКИ

— Это всё чепуха! Ничуточки не страшно! — мальчик лет девяти скептически хмыкнул. — Разве страшно? Даже не испугаешься. Кто испугался? — он пристальным взглядом обвел вокруг себя.

Сидящие на длинной скамейке малыши от четырех до шести лет буквально вдавились в деревянную опору. Их лица еще сохраняли тягостное выражение.

— Мне нисколечко не страшно, — не унимался старший, пытаясь поскорее отвлечься от надоедливых фантазий.

— Валь, — обозвался Валера, один из малышей, — и мне нисколечко не страшно.

Эта неожиданная поддержка прибавила Вале уверенности. Пара-другая минут прошла, и уже не казались пугающими ни темное, затянутое тяжелыми облаками небо, ни словно искромсанные контуры верхушек деревьев, ни мрачные силуэты приземистых деревенских домов, скрытых в густых зарослях.

Валя приехал погостить к своей бабушке, но за минувшие дни пребывания здесь он еще ни с кем из сверстников не успел познакомиться, так как был немного застенчивым. Он выходил за калитку на узкую немощенную улицу, минут десять стоял, потом заходил обратно и бесцельно шатался по двору, нарушая спокойствие кур, кролей и трехмесячного чумазого поросенка.

Отсутствие товарищей, праздное блуждание нагоняло тоску, и Вале всё чаще хотелось домой, к матери и отцу. Но в один из вечеров, как обычно, вышел за калитку и обнаружил на скамейке у бабушкиного забора стайку деревенских ребятишек, что-то с интересом обсуждающих. Валя тут же заважничал, принял вид напыщенного воробья и не спеша подошел к ним.

— Вам что, делать больше нечего, как доски колупать? — спросил он у ребят.

— Нечего, — отозвался один и вопросительно посмотрел на Валю.

— Давайте страшные истории рассказывать. Я так обожаю всякие страшные истории. А вы любите? — спросил Валя и уселся рядом с ними. — Вот одна из них… — начал он сразу.