Тишина, в которой было слышно, как уходит жизнь…
Я задумчиво обвел глазами комнату. В отделе у нас четыре женщины. Разного возраста, разного стажа. Рядом со мной — стол в стол — Ирина, хрупкое болезненное создание неопределенного возраста, метко прозванное кем-то «божьим одуванчиком», на иждивении которого два существа-инвалида: старушка-мать и старик-отец. Отец слепой, мать, судя по ее откровениям, чуть ли не пациент неврологии. Выходит, она одна в семье кормилица, одинокая и несократимая.
Ирина вечно всех жалеет: людей, кошек, собак, голубей; каждый неблаговидный человеческий проступок находит у нее оправдание и прощение; городские новости о замученной каким-то живодером собаке или кошке заставляют ее остро переживать за животных, так что потом она может целый день рассказывать об этом в отделе, вызывая у большинства коллег лишь недоумение и недвусмысленные переглядывания, мол, «Остапа опять понесло».
Когда я оказывался рядом, а не в цеху, она полушепотом излагала мне особенно леденящие, по ее мнению, истории из жизни брошенных хозяевами несчастных животных — в городе их развелось хоть пруд пруди.
Я, собственно говоря, давно привык к ее полушепоту и зачастую воспринимал его просто как фон. Иногда мне казалось, встань я из-за стола и уйди, Ирина все равно будет продолжать лепетать, потому что, когда она так излагает, глаза старается лишний раз на меня не поднимать — детская, наивная уловка, но Ирине простительная — божий одуванчик, он и в Африке божий одуванчик, хоть еще и не убеленный сединами.
Справа от меня через проход — блистательная Эллочка, обворожительная натуральная брюнетка, с пышным высоким бюстом и крутыми бедрами молодой ухоженной телочки. Сексапильна, на все сто пользуется своими аппетитными формами и жгучими глазами с антрацитовыми зрачками. Умеет, где надо, мило улыбнуться, где надо, «состроить» глазки, где нужно, так соблазнительно выгнуться, что даже через толстый драп зимней юбки неимоверно нахально выпятится резинка ее узких плавочек. Этого у нее не отнимешь. И хотя в технологии машиностроения она полный профан, своими данными может пробить не один проект. После меня она, пожалуй, следующий кандидат на сокращение. Но только после меня.
С Эллочкой у меня, кажется, сложились особые отношения. Я никогда не скрывал, что она мне нравится, она это понимает и иногда пользуется, но опасной черты переступить не позволяет, как, хочется верить, и другим ловеласам.
