После третьей рюмки я приуныл: настойка оказалась крепкой.
— Хочешь, я к тебе перед сном загляну? — спросила безо всяких обиняков Анна Павловна.
Я понимал, хотя Анна Павловна лет на пятнадцать меня и старше, но ей всего сорок пять (или чуть больше), вкуса к мужикам она еще не потеряла, а тут под боком сосед, молодой, уже, можно сказать, не обремененный, да и свой, как говорится, в доску — что его может сдерживать?
— Не знаю, Павловна, — я, как мог, сопротивлялся действию градусов. Не отталкивал соседку, но и не проявлял инициативы. Под действием хмеля я в чертах ее лица нет-нет, да и находил черты некогда влюбленной в меня Елены: глаза, брови, губы… Но это все же была не Елена, а ее мать. Кокетничала со мной, льнула ко мне. Я каждой частицей своего тела ощущал ее желание, но вместе с тем понимал, что совсем не хочу этого сближения, душа моя к ней не лежит. Да и, в конце концов, я вовсе не Казанова, всегда готовый ублажать и молодость, и старость…
— Павловна, — с трудом шевеля языком, произнес я, — не соблазняйте меня, пожалуйста.
Мне не хотелось расстраивать искреннюю и добрую ко мне женщину.
— Я не готов, не обижайтесь, может, как-нибудь в другой раз?
Павловна выпустила меня из объятий, но блеск в ее глазах не потускнел.
— Уверен? Может, все-таки чуть позже я зайду?
— Павловна! — протянул я умоляюще.
— Ладно, ладно, больше не пристаю, — хихикнула, сощурив глаза, Анна Павловна и наконец оставила меня в покое. — Если захочешь продолжения, приходи, наши двери, сам знаешь, для тебя всегда открыты.
Анна Павловна не лгала: наши двери тоже оставались для семьи Бурылевых открытыми, мы строго следили лишь за тем, чтобы всегда закрытой была только общая дверь тамбура. Держать ли теперь мне свою дверь открытой — большой вопрос. Может, проще переспать с Павловной и остудить? Вряд ли она успокоится. Жить одному с ней по-соседству — что курить, сидя на пороховой бочке. Сегодня Павловна вроде отстала, но что завтра будет?
Утро встретило меня ярким морозным солнцем. Окна на ночь я не зашторил, поэтому свет весело играл в каждом дальнем уголке спальни, поднимая настроение. Батареи тоже хорошо прогрелись, так что сегодня я мог даже слегка откинуть теплое ватное одеяло и еще немного понежиться — спешить было некуда, у меня вся жизнь впереди.
Какая это благодать: не следить за временем! Я всегда мечтал вставать с постели, когда хочется встать, есть, когда проголодаешься, ложиться спать, когда слипаются глаза. Эта возможность — одна из граней свободы, одна из сторон счастья. Сегодняшнее утро доказывало мне, что счастье существует, люди порой просто не замечают его, в повседневной суете оно ускользает от их взора, а может даже, нарочно прячется. Перефразируя другое высказывание: счастье не терпит суеты.
