Извилистое Ягубское шоссе делит Лехнаволок на две части, но через пять-шесть домов от въезда неожиданно резко уходит вправо вверх, четко следуя голубому дорожному указателю — «Суйсарь, 28 км». Возле него прямо к новоявленным дачам ответвляется и грунтовка, покореженная тяжелыми самосвалами, выщербленная накачанными шинами, с выбоинами, ямами, ухабами.
Коров, коих тут обычно собирается голов пятнадцать-двадцать, пастух (обычно кто-то из местных) выгоняет в начале восьмого утра и загоняет обратно раскатистыми окриками поздним вечером, получая от их владельцев ежемесячный оклад в полторы тысячи рублей, полностью оправдывая свой труд постоянством и усердием.
В конце лета ночи здесь белые, чайки крикливые, вороны настырные, комары надоедливые, мошкара невыносимая.
Жители Лехнаволока в большинстве своем отроческая молодежь и перезревшая юность. Мужского населения — раз-два и обчелся, фрукты почти не произрастают, зато леса в округе, густые и дремучие, полны разнообразнейших ягод и грибов.
Вот в таком краю накануне памятного финансового обвала 1998 года случайно и оказались по воле судьбы горемычные странники, о которых в своей повести я поведу речь.
Попали они в Лехнаволок поздним августовским вечером последним рейсом из Петрозаводска. Работодатель их, когда они с железнодорожного вокзала позвонили к нему домой, оказался в стельку пьян и, не долго думая, направил всех прямо в Лехнаволок к бывшему там земляку Юрке-хохлу.
— Он вас поселит, — процедил с хрипотцой в трубку, — и поможет на первых порах.
Сказанное, однако, мало обрадовало окрыленных энтузиазмом быстрого заработка шабашников. Не к добру как-то все сразу не заладилось. Но выбирать не приходилось, и они, подхватив свои набитые скромным походным скарбом дорожные сумки, неторопливо побрели через железнодорожные пути к местному автовокзалу.
Погода тоже как назло будто издевалась над ними: сине-фиолетовые тучи густой пеленой окутали небо, поднялся ветер, взвивая сухую навязчивую пыль, резко похолодало. Не верилось, что еще каких-то пару часов назад слепило солнце и калило их разгоряченные тела (из Москвы они вообще выехали, как курортники: в одних футболках).
В Суйсарь отправлялся последний рейс.
Кто-то предложил взять бутылку водки «для сугрева по приезду». Предложение было вмиг реализовано, и от простого, казалось бы, осознания того, что спасительная от ненастья в прямом и переносном смысле поллитровка покоится в сумке, всем сразу стало как-то теплее.
