Это было уже давно. С тех пор прошло несколько лет, он под шумок переселился на старое место, хоть дворник и уговаривал его остаться, и сулил помочь найти работу. А вскоре исчез и сам дворник, чему он очень огорчился, а когда узнал, что тот ушёл в гангстеры, то удивился и огорчился ещё больше! Почему в гангстеры? Почему не в бомжи? С таким крепким здоровьем и таким мягким характером, нельзя идти в гангстеры, убьют ведь! Зато бомж из этого отличного парня вышел бы превосходный, но разве это кто понимает? Нет же, надо было ему стать гангстером, а с ними обязательно, рано или поздно случается беда! Беда…
Теперь он чувствовал — беда случилась! Она случилась именно с его приятелем, дворником, как он и предсказывал. Но, что самое странное, запах беды шёл откуда-то сверху, со стороны «Пирамиды», из-за чёрно-серых клочковатых туч. Что его туда занесло, будь он трижды гангстер?
Бомж выбрался из берлоги и поднял голову к небу. В это время чёрная, ослепляющая волна боли обрушилась на него и заставила упасть на колени! Лишь через несколько секунд он понял, что эта боль не его собственная, что он чувствует чужую боль, а именно, боль своего приятеля, которого где-то там наверху, то-ли бьют, то-ли пытают!
Это было ужасно, просто невыносимо! Он изо всех сил напряг своё сознание, чего до сих пор никогда не делал, и понял, что мучителей его приятеля несколько, что бывший дворник связан, но не верёвками, а непонятно чем, что там есть ещё какие-то люди, которые его приятелю дороги и что им тоже приходится несладко.
В необычайном волнении он вышел на самую середину улицы, где между двух домов в ясную погоду можно было видеть верхушку «Пирамиды», похожую на башню сказочного замка. Теперь не было видно ничего, но ему этого и не требовалось. Картина и так была как на ладони. Его приятель — дворник, стоял на коленях, совершенно скорчившись и уткнув голову в пол, как правоверный мусульманин во время молитвы. Рядом с ним стояла молодая длинноволосая девка, почему-то совершенно голая и протягивала к нему ладони, из которых били лучи синего света. От этих-то лучей бедняга и испытывал боль, и не мог пошевелиться. Дальше, также на коленях, но с прямой спиной, хоть и с головой опущенной ниже плеч, стоял какой-то очень крупный мужчина, почти такой же здоровенный, как и дворник, голый по пояс и с удивительно белой кожей. За его спиной помещалась ещё одна голая баба, но уже не молодая, хоть ещё и не старая. Из её рук тоже струились странные синие лучи, и казалось, что они проникают в спину полуголого мужика, как две пики. Левее, голая девчонка, как две капли воды похожая на первую, таким же способом держала кого-то, лежащего на боку, и этот кто-то был какой-то кругленький, маленького роста и закрывал лицо руками. А ещё там было полно всякого народа, и все эти люди были вооружённые и злые.
