– Она здесь, с остальным экипажем! Благодаря твоим стараниям, она уже мертва!..
– Лжец…
– Таков баланс, – проскрипел он, издевательски закатив глаза.
Я ненавидяще смотрел на него, хаотично подбирая в голове вопросы, которые могли бы выудить из него правду…
– Так зачем она была вам нужна? Ради ее плода?
– Да, черт тебя дери…
– Которому передались мои способности?
– Очевидно, что да, глупая ты тварь…
– То есть, плод, будучи в утробе, уже способен передвигать предметы, – вслух размышлял я.
– Да.
– Воровать органику из чужих тел…
– Да.
– И быть потенциально опасным для других…
Директор замер на полуслове и сглотнул.
– К чему ты клонишь?
– К тому, что по пути на твой этаж, я не заметил камер, похожих на ту, в которой меня держали. А интропозидиум я чувствую издалека…
Миндалевидное тело в мозгах директора вспыхнуло, словно лампочка в игровом автомате при выигрыше джекпота. Лицо же его выдавило злую усмешку.
– Будь ты проклят, ты же разнес половину острова… Я не удивлен, что ты ее не заметил, она уже идет ко дну…
– Она? – медленно переспросил я. – А другие девушки тогда где?
Директор не сразу нашелся что ответить. Я мрачно улыбнулся.
– Их камеры я тоже не заметил? А может, их здесь и вовсе ни одной? Может, мне стоит поискать их в вашем штабе?
– Нет! – крикнул директор. – Оставь их! А меня просто убей и всё. Мне уже нечего терять. Ты все у меня отнял, мразь! Лучше просто убей, – отважно произнес директор. – Только прошу, других оставь в покое… А мне – уже нечего…
– Нечего? Как же…
– Да.
– Ты еще не потерял себя…
Он взглянул на мое недобро потемневшее лицо, и между его бровей пролегла презрительная складка.
– О чем ты?
Я не ответил, продолжая всматриваться в дебри его серого вещества. Вот он, таламус. Маршрутизатор мозга. Хрупкий мостик между его «Я» и внешним миром. А чем было «Я», если не самоидентификацией на основе текущих ощущений…
Одним воздействием я навсегда отключил его от глаз, от ушей, нюха, абсолютно от всех ощущений, что поступали в его мозг. Он остался наедине с собой. Во тьме… без возможности самоопределения.
Глаза директора заметались, слепо обшаривая зал.
– Что происходит? Чта сдела..? Ч-та…м!.. – его речь становилась все невнятнее, лицо испуганно кривилось, из уголка рта потянулась ниточка слюны. И тогда он закричал. Во весь голос, без остановки. Это был страшный, непрекращающийся крик, от которого шевелились волосы на затылке.
– Уей мняяя!.. Уе-е-ей!
Развернувшись с чувством выполненного долга, я вышел из зала и, словно в горку, побежал в сторону западного крыла острова, что пока оставалось ближе всего остального к поверхности.
