Легкая усмешка на губах доктора Брозэфа увяла, и он повнимательнее нахмурил лоб. Интерн же сидел с полуоткрытым ртом, переводя взгляд с одного на другого, совершенно не понимая о чем речь.
– Тесла в свое время тоже сразу осознал все эти недостатки животворящего воображения. Но ему хватило смелости понять, что это не отменяет фундаментальной значимости мысли, как начала всего сущего.
Побывав там, где я, он понял, что времени, как необратимой последовательности чего-либо, не существует. Все это каприз воображения. В наших мыслях времени вообще нет, мы перемещаемся в любую сторону, в любой понравившийся миг, мы можем его заставить замереть. Тесла так и сказал, что время нас не поджимает… но и не ждет. Однажды все равно должен настать момент, что даст начало всему, что мы сейчас видим… Видели… И когда-либо увидим.
– И что же это за момент?
– Сохранение того, что создало воображение, – менторским тоном произнес лектор, словно он пересказывал материал из одобренных образовательным стандартом учебников. – Сохранение любого образа, что только придет на ум, в его первозданном виде, во всех его изначально заданных характеристиках, что продолжат автономное существование уже независимо от их творца.
Доктор Брозэф издал короткий, лающий смешок.
– И как же, простите, это сделать?
– Сервера, – невозмутимо ответил лектор. – Много серверов. И не такие, как у твоего магиона, с маленьким кэшем, которого хватает разве что на быструю синхронизацию мыслей двух пользователей…
– И эти сервера будут выполнять работу за человека? – подал голос интерн.
– Поддерживать автономность ее результата, скорее.
Интерн сделал вид, что понял, и все вопросы отпали. Пододвинув к себе чью-то подарочную коробку конфет на столе, он принялся закидывать их одну за другой в рот.
– Тесла изобрел способ оцифровывать мысль человека, но не удерживать. На тот момент объем хранилища данных едва мог позволить себе один мегабайт. А сейчас мы научились вмещать терабайты в носитель, размером со спичечный коробок. Но даже футбольного поля, усеянного рядами этих коробков отнюдь недостаточно, чтобы описать весь мир, позволить всем его отдельным составляющим взаимодействовать между собой на изначально воображенных настройках. Предстоит очень, очень много работы… – выдохнул лектор, но его глаза блестели. – Но нас ждет успех, мы его наблюдаем сейчас, мы можем его вдохнуть…
Брозэф спрятал лицо в ладонях и издал горестный стон. Кажется, плакала его идея работать с этим человеком в одной команде.
