Я медленно колупал подлокотник, хотя внутри был собран, как перед смертельным броском. Доктор нагнулся к прибору, любовно смахнув несуществующую пыль с кнопочек на панели.
– За то время, пока ты ждал завершения нашего утомительного консилиума, должно быть, уже понял, как это работает? Психические расстройства, да даже обыкновенные предрассудки в твоем мире принимают материальный облик, который можно рассмотреть, ощупать. Заговорить с ним. Мельком глянув на твоих людей, я уже могу сказать, какие в твоей голове стереотипы. А судя по тому, насколько в твоем вымышленном мире улицы кишат людьми, я уже готов уверенно предполагать в тебе социофобию. Что, собственно, и было указано здесь, – он захлопнул мою историю болезни.
– Ну и что? – не выдержав паузы, с вызовом спросил я. – И что, что я социофоб? Не на пустом же месте это возникло. Это спасает мою жизнь от многого…
– Это разве что спасает твою жизнь от жизни, – грустно подметил доктор. – Но, к сожалению, как ты прекрасно знаешь, пусть и пытаешься отрицать, одной социофобией дело далеко не ограничивается.
Он снова замолк, словно желая насколько это возможно отодвинуть неприятную тему разговора.
– Итак… мм… – он еще раз мельком, будто боясь ошибиться, глянул на обложку моей истории болезни, – я могу называть тебя…
– Нет! – взорвал я умиротворение, витавшее в кабинете. Вздрогнувший доктор чуть выпрямился на стуле.
– И почему же?
– Не надо напоминать мне о том, кто я. Я… еще не определился.
– Видишь ли… Что бы ты там внутри себя ни определил, для всех остальных, боюсь, ты остаешься холостым и недружелюбным мужчиной тридцати лет, с высшим узкопрофильным образованием, а также отменно преподающим в университетах, что, однако, не мешает тебе долго не задерживаться на своих должностях. Непрекращающиеся жалобы на непристойное преподавателю поведение… Нарушение субординации… Неявки на занятия без предупреждения – и это только за последний месяц, если верить управляющему университета, в котором ты сейчас работаешь – все это почти не оставило мест, в которые ты бы еще мог податься.
– Это очень ответственно… быть преподавателем, – выдохнул я. – Не теми остолопами, импотентами, моими коллегами, которых вообще не заботит, понимает ли хоть кто-то что-то из того, что они себе под нос бормочут. А настоящим преподавателем, способным информационно оплодотворить. Но это такая ответственность, такое давление… я не всегда справляюсь… Не всегда. Хорошо быть студентом. Никаких забот…
