- Я называю это "комнатой телячьих нежностей". Терпеть ее не могу. Он рассмеялся, проведя кончиками указательного и большого пальцев вдоль уголков рта. - Но, полагаю, для вас, дамы, это настоящая отдушина. Робин, ты же работала в этой комнате раньше, верно?
Робин, охранница с дубинкой на поясе, была маленького роста, но мощного телосложения, как питбуль. Длинные черные волосы были убраны за уши и завязаны в хвост.
- Да, работала.
Джеймс ушел. Еще один охранник встал возле закрытой двери.
- Снимайте футболки, - приказала Робин.
Все сразу же подчинились. Футболки были сняты и отброшены в сторону.
Робин прислонилась к стене.
- Разбейтесь по парам.
Партнершей Зои стала Джилл. Она была значительно стройнее Зои. Груди размером с яблоко, большие темные соски. Зои смутила нагота Джилл, близость ее грудей, блестящая от пота кожа. Другие женщины не стали ждать дальнейших инструкций, принялись обниматься и гладить друг друга.
Зои, покраснев, отвела взгляд от партнерши. Она никогда раньше не делала ничего подобного, даже не думала об этом. На одной студенческой попойке несколько лет назад она целовалась с другой женщиной, всего лишь ради интереса.
- Ложись, - приказала ей Робин. Согнула Зои ноги в коленях. Заставила Джилл положить руки ей на тело. - Гладь ее, - сказала Робин. - Ты уже делала это раньше. Трогай ей груди, ласкай ее.
Джилл подчинилась, но движения ее были механическими. Глаза у нее были зажмурены, голова опущена.
- Ты делаешь неправильно. Она такая же гостья, как и ты. У тебя есть возможность облегчить жизнь другой заключенной, сделать ей приятно, подарить ей чуточку настоящего счастья. Неужели ты хочешь отнять это у нее?
Джилл заплакала, отвернувшись от Зои.
- Джилл, прекрати. Сделай все как надо, иначе ты знаешь, что будет.
Робин похлопала Зои по коленям, разводя их в стороны.
Джилл вздохнула и принялась нерешительно ласкать Зои, массировать ей груди, грудную клетку, водить кончиками пальцев по животу, поглаживать нежную плоть между ног. Наклонившись, пососала ей сосок, затем проделала языком тот же маршрут, которым раньше прошла с помощью рук.
Зои закрыла глаза и представила вместо Джилл Барри. Он бросил ее, заявив, что она стала слишком толстой, но сейчас это не имело значения. У Барри были щенячьи глаза и редкая щетина, которая у него все никак не росла. И в том, как она использовала сейчас его образ, было некое поэтическое воздаяние за то, как он обошелся с ней. Женственные пальцы, касавшиеся ее тела, принадлежали Барри. Язык, скользивший по животу, проникавший в пупок, оставлявший блестящий след слюны на внутренней стороне бедер - все это был Барри. Его руки раздвигали ей ноги, мягкие губы целовали ее щель. Она приподняла таз, чувствуя горячее дыхание на своем клиторе, влажный язык трогал его, посасывал, лизал. Выгнув спину, она толкала бедра навстречу жадному рту. Теплые влажные губы умело вели ее к оргазму, проникая в нее все глубже и глубже, пока она не кончила. Затем она содрогнулась, и кончила еще раз.
