Серебряная дорога | страница 51
Когда Мея вернулась в усадьбу и прошла на кухню, Силье устанавливала мольберт, собираясь рисовать лес. Абсолютно голая, она стояла так, что ее хорошо было видно из кухонного окна. Бледные бедра, казалось, светились на солнце, и Мея заметила, как у Торбьёрна на майке появились темные полосы пота.
– Твоя мама выглядит как греческая скульптура, – сказал он.
Мея подула на кофе и сделала вид, что Силье не существует.
– Я ездила на велосипеде в деревню, – сообщила она.
– Вот как?
– Там масса народа участвовала в факельном шествии. Ради какой-то исчезнувшей девицы.
Торбьёрн взял банку пива из холодильника и прижал к щеке:
– Да, это самая большая тайна наших мест. Все произошло несколько лет назад, но люди, похоже, еще не пришли в себя. До сих пор никто не может забыть.
– Что, по-твоему, случилось с ней?
– Черт его знает.
Торбьёрн открыл пиво, повернулся спиной к Мее и поискал глазами чистый стакан. Грязная посуда теснилась рядами на мойке. Губная помада Силье улыбалась с винного бокала. Мея уже разгадала тактику матери. Та прекрасно знала, что Торбьёрн никогда не осмелится бухтеть, во всяком случае, пока она ходит перед ним голая.
Убедившись в тщетности своих попыток, Торбьёрн сдался и стал пить прямо из банки, даже не стараясь подавить отрыжку.
– Люди говорят, что она собиралась уехать на автобусе и исчезла, пока ждала его. Но это не так, – буркнул он.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я там был! Мой тогдашний автомобиль постоянно барахлил, и приходилось ездить на автобусе по утрам. Потом мне устроили веселую жизнь. Полиция заявилась и допрашивала меня. Они перевернули вверх дном всю мою усадьбу, хотя я даже и не видел бедняжку. Точно так же, как и водитель автобуса. Я думаю, ее вообще там не было, на этой остановке.
Он допил пиво и смял банку в руке, прежде чем отправить в ведро. У Меи мурашки пробежали по коже, несмотря на жару.
– То есть… они подозревали тебя?
– Они подозревали всю деревню! Я не был исключением. И лучше не становится, годы идут, а про эту девчонку ничего.
Силье фальшиво запела снаружи, требуя к себе внимания. Мея увидела сквозь занавеску, как мать соблазнительно наклонилась к траве, где пряталась бутылка с вином. Наполнив бокал до краев, она манерно положила кисточку на плечо и залпом выпила алкоголь. У Торбьёрна заблестели глаза. Мея подумала о фотографиях, которые он прятал в сарае. Уж не сам ли он делал их?
– По-твоему, эта девица сбежала? Или кто-то увез ее? – спросила она.