Обнаженная смерть | страница 3



— Кто вызвал полицию?

— Этого я тоже не знаю.

Двери лифта раздвинулись. Полицейский остался в кабине. Ева оказалась одна в узком коридоре и стала объектом внимания нескольких камер наблюдения. Потертый ковер заглушал ее шаги. Подойдя к номеру 1803, она постучала и поднесла к «глазку» свой значок. Дверь распахнулась.

— Даллас!

— Фини! — Увидев знакомое лицо, Ева улыбнулась. Райан Фини был ее старым приятелем и напарником. Потом он сменил оперативную работу на ответственный пост в отделе электронного наблюдения. — Выходит, вам, кабинетным крысам, тоже иногда выпадает проветриться?

— Это дело решено доверить лучшим из лучших! — Широкая физиономия Фини расплылась в улыбке, но глаза остались серьезными. Он был приземистым человечком с короткими руками и волосами цвета ржавчины. — Ну и видок у тебя!

— Ночка досталась веселая.

— Слыхал.

Он протянул Еве свой неизменный пакетик с орешками в сахаре и внимательно взглянул на нее, гадая, выдержит ли она то, что ждет ее в соседней комнате.

Для офицерского звания Ева Даллас была молода — всего тридцать. Большие карие глаза — такие принято называть наивными — могли обмануть кого угодно, но только не Фини: наивности в полиции не место. Каштановые волосы были подстрижены очень коротко — вроде бы из соображений удобства, но такая прическа отлично сочеталась с ее худым лицом, высокими скулами и ямочкой на подбородке. Рослая, длинноногая, на первый взгляд тощая, хотя… Фини знал, какие сильные мускулы скрываются под ее кожаной курткой. А еще у Евы была светлая голова, что гораздо важнее мускулов. И живое сердце.

— Та еще история, Даллас…

— Могу себе представить. Кто убит?

— Шерон Дебласс, внучка сенатора Дебласса.

Эта фамилия была для Евы пустым звуком.

— Ты же знаешь, в политике я не сильна, Фини.

— Джентльмен из Виргинии, очень богат, крайне правый. А внучку несколько лет назад понесло влево: перебралась в Нью-Йорк, получила лицензию на профессиональное занятие сексом, с семьей, кажется, порвала.

— Шлюха?

Ева оглядела комнату. Обстановка подчеркнуто модерновая: стекло, хром, авторские голограммы на стенах, ярко-красная стойка бара в нише, за баром — экран в абстрактных разводах приглушенных тонов.

«Аккуратность девственницы и холодность шлюхи», — подумала Ева.

— Недаром купила квартиру в таком районе…

— Итак, проблема номер один: ее дед — известный политик. Белая женщина двадцати четырех лет. Умерла в постели.

Ева в недоумении приподняла бровь.

— Поразительное совпадение: именно там, где зарабатывала. Как это произошло?