Ева помалкивала до самого аэропорта, где их поджидал на летном поле его «Джет-Стар». Она дала себе слово, что больше ничем не станет восхищаться: достаточно слабости, которую она себе позволила, получив в лимузине чашечку прекрасного кофе. Пусть думает, что роскошный салон с глубокими креслами, диванами, старинным ковром, хрустальными вазами с цветами оставил ее равнодушной.
В салоне появилась стюардесса в форме, не выказавшая ни малейшего удивления при виде незнакомки, которую Рорк привел в самолет.
— Бренди, сэр?
— Моя спутница предпочитает кофе, Диана. Черный кофе? — Он вопросительно приподнял бровь и дождался утвердительного кивка Евы. — А я выпью бренди.
— Наслышана о «Джет-Старе». — Ева сбросила пальто, и стюардесса унесла его вместе с плащом Рорка. — Но у вас, кажется, совсем новая модель?
— Вы правы. Мы посвятили ее разработке два года.
— Мы — это «Рорк Индастриз»? — спросила она, усаживаясь в кресло.
— Совершенно верно. Предпочитаю по возможности пользоваться собственным самолетом. Вам придется пристегнуться для взлета. — Он нажал кнопку связи. — Мы готовы.
— Есть разрешение на взлет. Тридцать секунд, — ответил мужской голос.
Не успела Ева и глазом моргнуть, как они уже взмыли в воздух. Отрыв от земли был таким плавным, что она ничего не почувствовала. Разница явно была не в пользу регулярных рейсов, пассажиры которых первые пять минут полета проводят вдавленными в кресла.
Им подали напитки и поднос с фруктами и сырами, от одного вида которых у Евы потекли слюнки. Но она решила, что пора приступать к делу.
— Вы давно знакомы с Шерон Дебласс?
— Нет, мы познакомились недавно, в гостях у общих друзей.
— Но вы назвали себя другом семьи.
— Ее родителей я знаю много лет, — ответил он не задумываясь. — Сначала это был чисто деловой контакт, а потом возникла дружба. Шерон тогда еще училась и жила в Европе, поэтому наши пути не пересекались. Мы встретились впервые всего несколько дней назад. Я пригласил ее поужинать. А потом она погибла.
Рорк вынул из внутреннего кармана пиджака плоский золотой портсигар и закурил. Ева прищурилась.
— Разве вы не знаете, что в самолетах курить запрещено?
— Только не в частных! — Он улыбнулся ей сквозь легкую дымовую завесу. — Вам не кажется, лейтенант, что у полиции и так есть чем заняться? Зачем регламентировать нашу мораль и индивидуальные привычки?
Ева отказывалась признаваться даже самой себе, что ее соблазняет аромат его табака.
— Так вот почему вы коллекционируете огнестрельное оружие? Еще одно проявление вашей индивидуальности?
