Движения ошеломляли своей стремительностью.
Гордон, в легком обалдении, встал. Тормоза, приведенные в действие стоп-краном, сработали, и поезд замедлял ход.
Второй человек в цилиндре поднялся с пола и направился к дерущимся.
Поезд остановился.
— Когда я скажу «беги», — выговорила Клинити, не разжимая губ, — беги.
— Когда ты скажешь «беги-беги», то что? — спросил Немо.
Клинити, продолжая стремительно молотить руками, бросила на него яростный взгляд.
— Серьезно, — проговорил Немо срывающимся от волнения голосом, — что мне делать, когда ты скажешь «беги-беги»?
— Беги! — крикнула Клинити и кинулась к дверям. На счет «три» она уже соскочила с подножки и бежала по насыпи.
— Погоди! — крикнул вслед Гордон. — Я не записал твой телефон…
Крепкая рука взяла его за плечо и развернула. За спиной у Гордона стояли двое в цилиндрах и черных очках. Тот, что держал его за плечо, стальным голосом произнес:
— Вы арестованы.
Под взглядами пассажиров на него надели наручники.
Два агента секретной службы (по крайней мере так Гордон их про себя определил) вывели его в наручниках с поезда. Стыдобища-то!
Рядом с вокзалом его затолкали в автомобиль, потом агенты сели сами, задевая цилиндрами о низкую крышу. Однако, как ни странно, цилиндры не свалились. Наверное, держатся на завязках, подумал Немо.
Машина тронулась и поехала по улочкам, то и дело сворачивая, словно электрический импульс в путешествии по микросхеме. Гордон пытался понять, что происходит. Столько событий за один день, а еще и девяти нет. Он познакомился с самой красивой девушкой в мире; она сама к нему подошла. Он влюбился. Бесполезно отрицать. Неумолимый факт бурлил в голове, как таблетка растворимого витамина С в стакане с водой. Влюбился. Запал, как говорит молодежь. Хотя «запал» — недостаточно сильное слово. Скорее уж бикфордов шнур. Взрыватель. Детонатор. Целая боеголовка. Потом драка, прыжки с поезда. А теперь вот он под арестом.
Как ни странно, Гордона не удивило, что его арестовали сразу после разговора с Клинити. Некая глубинная часть сознания соглашалась, что так ему и надо. Он совершенно неправильно с ней разговаривал и заслужил наказание. В конце концов, он ведь намерен провести с этой женщиной остаток жизни — с ней или в попытках затащить ее в койку. Это ж надо было так напортачить! Правильно его арестовали. Увидятся ли они еще? И если да, сумеет ли он загладить сегодняшнее поведение? Мысли гудели и роились в голове.
