Ли остолбенел, сраженный его доводами.
Аргументируй…
Так, может быть, действительно?..
«Нет, не может быть!» — пискнул противный внутренний голосок.
— Нет, не может быть, — медленно повторил за ним Ли, его голова начала кружиться.
— Чего именно не может быть? Люди не могут заботиться о тебе? Почему ты так считаешь?
Но голос доктора Льюиса донесся издалека, из какого-то колодца или ямы, забитой землей, поверх него стелился другой, не такой тоненький, как обычно, он набирал силу и убеждал: «Ты врешь, потому что врут они. Лишь одному человеку есть до тебя дело. Ты это знаешь».
— Я это знаю, — пробормотал Ли и пошатнулся.
Кровь зашумела в ушах, как штормовое море, и откуда-то вдруг полезли в сознание мутные, дикие, отталкивающие образы — отрубленные полусгнившие головы, черепа с налепленным на них склизким разлагающимся мясом; они летели роем в раскол, образовавшийся в сером небе… Раскол рос и рос… Раскол, при чем тут раскол, как раскалывается голова, это от волнения, гнева, страха… Страх, при чем тут страх, ему нечего бояться, правда же, нечего?..
Расколотый куб из сна. Что он означал на самом деле? Что действительно раскалывается?
— Ли, ты в порядке?
«Конечно, в порядке. Просто небольшое головокружение», — подсказал голос.
— Небольшое головокружение, — выдавил Ли.
— Принести тебе воды?
Не ответив, Ли вернулся на место, тяжело плюхнулся в кресло и закрыл глаза. Глубоко подышал для успокоения, приходя в себя. Нахально задрал ноги на стол, проверяя реакцию доктора Льюиса на свое мелкое хулиганство, но тот, хоть и нахмурился, обошелся без замечаний.
Надо было разбить окно ради развлечения, раз все ему сходит здесь с рук.
Взглянув украдкой на часы, Ли удовлетворенно отметил, что до конца сеанса осталось не больше пятнадцати минут.
— Как бежит время, — замурлыкал он довольно, — время, время… Всегда-то оно убегает.
— Особенно, если тянуть его так блестяще, как это делаешь ты, — сказал Льюис, и впервые в его голосе зазвенела сталь. Он стянул очки, потер переносицу, подцепил острым взглядом лицо Ли и дернул его на себя, будто на невидимой веревке. — Давай же, наконец, побеседуем.
— Это угроза?
— Рациональное предложение.
— Какие выгоды я извлеку из разговора с вами?
— Ты можешь узнать о себе что-то новое.
— Мне и так все о себе известно, — Ли уставился на собственные ботинки, в глаза психологу лучше не смотреть, загипнотизирует. — Можете не стараться, я говорить не стану.
— Но ты уже говоришь со мной. О чем угодно, кроме самого себя. Знаешь, что я думаю?
