— У тебя дверь была открыта, — сказала Крис. — Ничего, что я зашла?
При взгляде снизу вверх она казалась бесконечной, как высотное здание, протыкающее небо. Она была все в том же мешковатом полосатом свитере, и тонкие веточки-кисти торчали из растянутых рукавов. Бледное лицо выглядело обеспокоенным, веснушки проступили ярче, как рыжие огоньки под кожей. От нее веяло чувством вины и заботой, отчетливо и ясно, почти физически ощутимо. От нее веяло небезразличием. Это был запах апельсинов в меду, и майского утра, и бумажных страниц новых книг, и свежевыпавшего, хрустящего под подошвами ботинок снега, и потрескивающего пламени в камине посреди холодного безмолвия зимы, и ее не должно было тут быть вообще, ведь они поссорились.
«Слишком хорошо, чтобы быть правдой», — подумал Ли, замерев и опасаясь дышать, как будто стоит пошевелиться, и Крис исчезнет, бросит его в одиночестве и уже не вернется.
Он сглотнул колючий комок в горле, прежде чем заговорить:
— Хорошо, что ты зашла.
Она неуверенно улыбнулась и опустилась рядом с ним на пол.
— Вообще-то я звонила несколько раз.
— Я не слышал звонков. — Напряжение пока не отпускало его из своих когтей, но тугой узел в животе немного ослаб. Он заговорил очень быстро, надеясь, что ему поверят: — Честно, не слышал, в том месте, где я был, весь дом ходил ходуном, куча народу, день рожденья, люди создают грохот и шум… Такой грохот.
А здесь было тихо, как будто время законсервировалось только для них.
— Я думала, ты со мной больше разговаривать не захочешь.
— Я всегда хочу с тобой разговаривать, — твердо сказал Ли, что-то решая для себя раз и навсегда.
Она криво усмехнулась:
— Ты же ненавидишь людей. Считаешь всех идиотами.
— Но только не тебя.
— Почему?
— Мне просто нужно, чтобы ты была.
— Зачем?
Ли помедлил, готовясь выдать остроумную витиеватую тираду, но получилось почему-то:
— Я люблю тебя.
Едва он произнес это, стало еще тише. Можно было услышать, как капает вода из неплотно закрученного крана в ванной, как урчит, будто большой кот, холодильник в кухне, как сухо шелестит листва за окном, как тяжело вращается Земля и как глубоко дышит Космос со скребущимися друг о друга замерзшими камнями комет, с тахикардией переменных звезд, с аритмией гамма-всплесков, с падающими песчинками времени, и как рвано скачет пульс, два пульса, два сердца.
Узнаваемые, нераспознанные, едва различимые и существующие лишь в теории сигналы жизни.
Капель воды, треск электричества, шепот ветра, выбросы энергии, вздохи уставшего от древности мироздания, все это двигалось, создавая бесконечность движений, умноженных на бесчисленное количество раз…
