Ли зябко передернул плечами, закутался в промокшую куртку и пошел домой.
Фрагменты
«Я — другой» подменяет Ego = Ego.
Жиль Делез
1
В этот раз футболка на Раде была ультрамариновой, почти невыносимой по яркости.
Наверное, нося одежду кричащих цветов, она бунтовала против системы мироустройства. Надпись на красивой груди гласила: «Это — мой клон».
Рада Митчелл была серьезной девушкой, собиравшейся заняться после школы генной инженерией. Законы Менделя звучали для нее, как слова модных поп-песенок для остальных подростков.
Ли чувствовал уважение к ней. Даже ее футболка была чертовски умной. Она напомнила ему о «парадоксе лжеца»: лжет ли человек, утверждающий, что он лжец? [4] Является ли клон человеком, утверждающим, что он клон?
Это был его любимый логический парадокс, имеющий ту же дурную репутацию, что и черный цвет: по легенде, греческий ученый Филит Косский сошел с ума, пытаясь его разрешить.
Рассуждения создавали бесконечную цепочку, похожую на многомировой лабиринт:
1. Я лгу = истина.
2. Я лгу, что я лгу = ложь.
3. Я лгу, что я лгу, что я лгу = истина…
Ли отгрыз себе пару заусенцев и один ноготь на встрече с Радой Митчелл.
Он был на свидании впервые в жизни и не был до конца уверен, что это свидание. Пока большей частью это была бирюзовая таблетка с изображением бабочки, которую он проглотил, смыв для верности в желудок целым стаканом виски. Бабочка помогала ему взлететь, без ее легких крыльев Ли не смог бы отправиться в незнакомое место, где будет копошиться целая муравьиная куча неизвестных людей.
Но крылья работали надежно, как отлаженные самолетные двигатели, наполняя энергией, здоровым любопытством и жаждой общения. Формула проста: принимаешь одну таблетку — приобретаешь шесть миллиардов друзей. Единственная польза от химии.
Увидев Раду, Ли так возликовал, что едва не запрыгал, и ужасно заинтересовался содержимым коробки с бантом, которую она прижимала к своей ультрамариновой груди.
— Что это, что это? — от наркотика покалывало кожу и язык, поэтому слова непроизвольно дублировались.
— Подарок для подружки Стэнфорда, — Рада посмотрела на него удивленно. — Мы же идем на день рождения, забыл?
— Забыл-забыл, — признался он и с приязнью ей улыбнулся, не останавливая поползший к ушам рот, который обычно берег для сухих сардонических усмешек. — Хотя я думал, мы просто так встречаемся.
— Вообще-то я рассчитывала, что ты принесешь цветы, — в ее тоне просквозило осуждение.
— О, ну я… — Ли растерялся. — Цветы, цветы? Зачем?
