— Здравствуйте… — сказал Павел Григорьевич, не подавая руки, так как это был только очень глупый буржуазный предрассудок. — Извините, что побеспокоил: я только на минутку, по делу…
— Да проходите, проходите в комнату… Какой церемонный!.. Вот садитесь-ка в кресло попокойнее. Давненько вы к нам не заглядывали…
Павел Григорьевич, с неудовольствием осмотревшись, сел. Константин Юрьевич с нескрываемой насмешкой глядел на него своим наглым пенснэ и раскачивал ногой. Юрий Аркадьевич старался не видеть позы сына и ласково смотрел на гостя.
— Дело вот в чем… — тускло начал Павел Григорьевич. — Как вы, конечно, знаете, Лев Николаевич считает в деле самосовершенствования вегетарианство «первой ступенью». Это вполне понятно и только духовные слепцы могут оспаривать это. И вот мы с женой решили основать в Древлянске вегетарианское общество и при нем столовую. Но у нас совершенно нет средств. И мы решили обратиться к вам с просьбой о содействии…
— Но чем же могу я в таком деле помочь? — развел руками Юрий Аркадьевич. — Думаю, что на большой успех вам у нас рассчитывать нельзя: мы покушать любим по совести… Хе-хе-хе…
— Как вы странно выражаетесь! Не по совести надо сказать, а, напротив: без всякой совести, вот как было бы нужно сказать. Предаваться обжорству, когда столько братьев-людей голодает, проливать кровь животных только для того, чтобы кусками их трупов набить себе живот — по совести! И, конечно, если мы начнем дело с уверений, что оно не пойдет, то, конечно, оно и не пойдет… И потому я прошу вас оставить других в стороне, а ответить мне только лично за себя: согласны вы стать членом вегетарианского общества?
— Ну, что же? Отчего же? — смутился старик. — Можно…
— Согласны вы быть членом-учредителем и внести на дело десять рублей?
— Десять это многонько… Хе-хе-хе… Рублика бы три, куда бы еще ни шло… А десять многонько…
Павел Григорьевич укоризненно покачал головой.
— Какие-то сабли по стенам, тыквы, шлемы, книжонки истлевшие, монетки… — показал он рукой на шкапы и полки. — На это средства у вас есть, а на то, чтобы спасти милых животных от страданий и смерти, на это у вас денег нет! Зачем завалили вы вашу бессмертную душу всем этим бессмысленным хламом? Выбросьте вон всю эту рухлядь, освободите себя и отдайте нам эту комнату под вегетарианскую столовую…
Старик жалко заморгал глазами и не знал, как выпутаться: отказать — это для него было нож острый, а выбросить «мусор» — Господи помилуй, да как же можно так к родной старине относиться?
