— Ну, что? Здоров? — ласково проговорил отец, подставляя щеку для поцелуя.
— Спасибо. А ты как?! Письмо от мамы есть…
— А-а… Ну, как там у них?
— У Шуры все слава Богу, а Капа все бунтует…
— Плохо, плохо… — покачал головой Иван Степанович, которому хотелось, чтобы не только у дочерей, но и во всем мире все шло хорошо. — Я всегда этого боялся. У нее всегда была слишком сильна не только Wille zum Leben, но и Wille zur Macht… А муж?
— Муж преуспевает. Возможно, что войдет от своей партии в Думу… — усмехнулся чему-то Сергей Иванович. — А Лиза приехала из Парижа и работает при московских клиниках. Скоро хочет побывать у нас. Тысячи поклонов и поцелуев тебе…
— А-а, спасибо… Очень рад… Она молодец у нас…
— А что ты думаешь делать сегодня? Я хотел прокатить тебя в мои хвойные питомники. Утро чудесное…
— Нет, спасибо, милый… Я хочу сегодня немножко поработать. А, может быть, мы лучше сделаем так: сегодня каждый займется своим делом, а завтра поедем пораньше к обедне в монастырь, а по пути заглянем и на питомники…
— Прекрасно… — сказал Сергей Иванович, как-то сразу оживая. — Кстати, я для «Вестника Лесоводства» статью свою пока кончу — ужасно она у меня залежалась…
— Ну, вот видишь, как все хорошо выходить…
— Ну, так будь пока здоров, папа…
— Будь здоров, милый… Не забудь прислать мне Ваню поздороваться…
— Не беспокойся: он и сам не забудет. Ты карандаш ему, что ли, какой-то необыкновенный обещал? Целое утро только о нем и рассказывает…
— А да, да… Как же, дам…
Сергей Иванович, немного повеселевший, ушел к себе, а Иван Степанович перешел к своему рабочему столу. Нового теперь он уже ничего не писал, но усидчиво готовил последнее, посмертное издание своих избранных сочинений и все исправлял и дополнял свои обширные мемуары. В собрании сочинений он не столько исправлял разные несовершенства, сколько выбрасывал все злое, все раздражающее, все недоведенное до точки: пусть после него останется не сорок томов непременно, а хотя бы только четыре, но чтобы это было самое лучшее, что им за всю жизнь было создано… Но не успел Иван Степанович найти нужную ему папку, как дверь отворилась и в комнату вбежал черноголовый, румяный Ваня, мальчик лет пяти, очень похожий на отца.
— Здравствуй, дедушка… А я пришел за карандашом…
— Вот тебе раз! — воскликнул дед. — Я думал, что ты пришел поздороваться с дедушкой, а оказывается, тебе нужен не дедушка, а карандаш… Вот так внучек!
— Нет, и дедушка, но и карандаш… — решительно поправил мальчик.
