Тут же с грохотом подрулил мотоцикл Сикача. Через несколько секунд четверо пассажиров "Волги" ошарашено переглядывались с "браслетами" на руках.
Усатый автоинспектор быстро рассеял начавшую было собираться толпу.
* * *
Донецкий пришел в Москву с часовым опозданием. Дорога на юг была перегружена, забитые отпускниками поезда ползли один за другим, образуя как бы сплошной состав - от Курского вокзала до истоптанного побережья взбаламученного моря.
Марина сошла на перрон в тот час, когда город, словно колесо рулетки, начинал набирать обороты. Три гигантских кольца - Бульварное, Садовое и Окружная - неслись, убыстряя и убыстряя вращение, подхлестывая нервы, со свистом вышвыривая за свои пределы сонных, медлительных провинциалов.
Наездами ей и прежде случалось бывать в столице, и чувствовала Марина себя здесь как дома. Но теперь Москва, с ее пустующими магазинами, лупящимися фасадами, суетливой, с голодным блеском в глазах, толпой, показалась ей чужой, далекой, будто смотрела она на нее сквозь толстое витринное стекло.
Деньги у нее были, и на вокзале она перехватила из-под носа у цыганского семейства такси. Водитель распахнул дверцу, лениво осмотрел ее с ног до головы и только тогда отмахнул - садись, мол. Дряхлая "Волга" с продавленными, пропахшими мочой сиденьями заскрежетала на повороте и втянулась в железное стадо, громыхающее по Садовой...
Разбитной капитан в протертых до основы джинсах, который допрашивал ее в Донецке, после каждого ее ответа начинал ухмыляться. Марина темнила, как могла, да и что "на знала? Дима в последние месяцы не появлялся, денежный ручеек и вовсе пересох, московская его "работа" оставалась для нее за семью печатями. Она уже знала, что Димы больше нет. Нет - и все. Когда это известие, переползая с "мельницы" на "мельницу", добралось в шахтерскую столицу и всеведущий Венька Глист, навалившись на прилавок, смрадно дохнул ей в лицо гольной, принятой натощак водкой и зашептал: "Димку в Москве убили!",- она не почувствовала ровным счетом ничего. Что-то еще смутно помнило тело, но внутри - внутри было пусто и ровно, Она молча кивнула Веньке, и тот пошел к выходу, косо ставя расшлепанные, словно с чужой ноги, кроссовки. У двери остановился, посмотрел на нее, словно чего-то ожидая. Но не дождался, мотнул кудлатой башкой и ушел.
- Нет, Марина Сергеевна,- капитан вновь криво улыбнулся.- Плохо вы знали своего супруга. Плохо, ничего не скажешь. Вам фамилия Колокольникова говорит что-нибудь? Колокольникова такая, Ирина?
