Этим он окончательно вывел Давида из себя.
- Не командуй, не мент! Ты за Диму не переживай, ему каждый поможет. Телефон у меня работает, кому надо - позвоню. Бери, Дима, мою машину и постарайся собрать деньги, раз так получилось.
- Ты возьми кого-нибудь с собой, пригодится,- подал голос из угла Бритва.
Он единственный помалкивал, не влезая в эту историю.
- Алика цепляй, и поехали,- продолжал Давид.- А то меня Жорик боится отпускать.
Да, с таким, как Алик, только за деньгами ехать. За такую суму он мать родную удавит, не поморщится. Заметив мои колебания, Рахим вставил:
- И Серика возьми. Надежная будет охрана.
- Верно! - согласился Давид.- Держи ключ от калитки. Закроешь, когда уедете, и сам же отопрешь. Мы никому открывать не будем, пока ты не вернешься.
На том и порешили. "Девятку" Давида я повел сам, хотя мои мозги были набекрень настолько, что Серик, сидевший рядом, дважды перехватывал руль. Дома, сколько я ни пересчитывал, кроме спрятанных двадцати трех тысяч, ничего не было. Ира добавила еще тридцать. И на том спасибо. Мы помчались по городу. Блатные давали легко, но суть дела я сообщил только Очкарику, отдавшему свои последние пять тысяч.
Побывав на четырех "мельницах" из пяти намеченных, я возвратился в Малаховку с нужной суммой в портфеле. В кармане лежал сложенный вчетверо список кредиторов. В среднем давали тысяч по десять, но предварительно звонили Давиду.
...Вот и нужный дом. Лай волкодавов звучал, как небесная музыка. Как и договаривались, оба моих провожатых остались на улице, проводив меня через открытую калитку взглядами до самого дома. Я чувствовал эти взгляды спиной Боятся за меня - значит, уважают. Я вошел в прихожую. Портфель в руке вдруг показался нестерпимо тяжелым: лишь теперь я реально ощутил размеры покоящейся в нем суммы. А если б перекачать в доллары - да за границу!
Слева, с двери туалета, укоризненно смотрел на меня пластмассовый писающий карлик с головой кретина. Именно здесь я отчетливо осознал, что эта история положила конец моей беззаботной столичной жизни - Крах не простит. О чем же думал Давид? Его стаж "черной" жизни побольше.
Но все они выживут - тертые ребята. У Давида - опыт, у Краха карточный талант, у Ирки - тело, у Бритвы - удача. У одного меня черт по грядкам копытами намесил...
И вот - позади Алик с Сериком, впереди эти волки. Я нехотя сделал шаг к двери, за которой поджидала меня вся компания. Я ничего не чувствовал только тяжесть да сухость во рту. И полное равнодушие ко всему, даже к собственной судьбе.
