1. Английский след Романовых
Зябликов отличался завидным упорством еще в советские времена. Во времена перемен это ему только мешало. После беседы с Краминовым сослуживцы напомнили ему армейскую мудрость: «Не спеши выполнять поручения начальства. Оно передумает». Никто не хотел впрягаться в очередную «безнадегу» и глотать пыль в архивах, но Зябликов сам оттуда не вылезал и заставил всех своих сотрудников заниматься судьбами российской монархии.
Краминов, однако, не передумал, и те, кто ему поручил «царское дело», тоже. Через пару дней он вызвал Зябликова и сообщил ему, что в Москву на открытие выставки «Семья Романовых в фотографиях» приезжает принц Майкл Кентский. Он попросил его присмотреться к тому, как себя ведет принц, а заодно тщательнее разобраться с «английским следом» царской семьи. Генерал передал ему шифротелеграмму, полученную перед визитом Кентского в Россию от лондонского резидента СВР Таничева.
«В ответ на ваш запрос, – писал он, – сообщаю, что ясности в деле о царском вкладе в Bank of England, равно как и в какие-то другие банки Англии, нет. Расследование, проведенное американским юристом Эдвардом Фоллоусом по поручению Глеба Боткина (сын царского врача доктора Боткина, расстрелянного вместе с семьей Романовых в Екатеринбурге), в тридцатых годах закончилось полным фиаско. Фоллуос не смог подтвердить заявление Боткина о том, что царь накануне Первой мировой войны положил в Bank of England по пять миллионов золотых рублей на счет каждой из своих дочерей. Данные счета не были обнаружены. Со смертью Фоллоуса в 1940 году расследование было прекращено. А в 1946 году Bank of England был национализирован. В 1955 году г-жа Лили Ден, считавшаяся ближайшей подругой императрицы Александры Федоровны, свидетельствовала под присягой, что после ареста царской семьи в Царском селе императрица сказала ей, что царь разместил в Bank of England „целое состояние“. В 1960 году сэр Эдвард Пикок, возглавлявший Bank of England с 1920-го по 1946 год, заявил: „Я полностью уверен в том, что ни в Bank of England, ни в каком-либо другом банке Англии не было никаких денег императорской семьи России. Я не могу сказать, что их там никогда не было, но, по крайней мере, не было после Первой мировой войны и в течение того срока, что я возглавлял этот банк как директор“. В частном лондонском банке Baring Brothers на счетах царского правительства хранились четыре миллиона фунтов стерлингов, которые были заморожены английским правительством 7 ноября 1917 года. К 1986 году с процентами эта сумма составила уже 62 млн фунтов стерлингов. Судьба этих денег была решена в ходе переговоров Горбачева с премьер-министром М. Тэтчер. Они были использованы для расчетов с английскими держателями акций русских компаний, приобретенных до революции. Оставшаяся часть этих „царских денег“ была использована для погашения долгов СССР. По свидетельству заведующего архивом Baring Brothers Джона Орбелла, нет никаких документов, подтверждающих существование личных счетов царя либо членов его семьи в этом банке. Наши источники в Bank of England и в Baring Brothers подтверждают свидетельства Пикока и Орбелла. Согласно агентурным данным, и Пикок, и Орбелл вели, однако, речь лишь об именных счетах, но не проводили расследования либо скрыли его результаты, были ли у Романовых номерные и кодированные счета. Система кодирования, как известно, может быть самой различной – от цифровой до предметной. В последнем случае кодом может служить, например, вторая половинка специально разделенного надвое предмета. Если вклад в 20 миллионов фунтов стерлингов действительно существовал, то в настоящее время он составил бы свыше 300 млн фунтов стерлингов.
