В немецком тексте приводятся многочисленные цитаты из «Энциклопедии» Дидро, воспоминаний Лабрюйера, записок Сен-Симона и других французских источников на языке оригинала. В настоящем издании все они переведены на русский язык или даны в переводах по существующим русским изданиям, если те вполне соответствовали целям цитирования, т. е. содержали именно те слова и формулировки, на которые обращал внимание читателя Элиас. Французские тексты этих пассажей приведены в примечаниях или (когда это отдельные слова или короткие фразы) — в тексте, в скобках после перевода. При этом сохранена орфография Элиаса: сверка цитируемых отрывков с французскими оригиналами была невозможна по соображениям времени, тем более что многие ссылки неполны. По этой же причине все ссылки в книге приводятся в том виде, как они даны в оригинальном издании.
В целом и в частностях перевод представляет собой компромисс между требованием без искажений передать сложные авторские высказывания и стремлением сделать их понятными и удобоваримыми для русской читательской аудитории. Переводчики смеют надеяться, что первое они в меру своих знаний и способностей обеспечили. Насколько удалось второе — судить читателям.
Москва, 2001 г.
I
Введение: Социология и история
1.
Двор правителя в государствах эпохи «старого порядка» (ancien régime) и то своеобычное социальное образование, которое возникало при каждом таком дворе — придворное общество, — представляют собой богатое поприще для социологических исследований. В абсолютных монархиях, где роль сословно-представительных учреждений в управлении была сведена к минимуму, двор монарха соединял в себе, как и на более ранних этапах развития государства, когда централизация еще не достигла такой степени, функцию домохозяйства всей августейшей семьи с функцией центрального органа государственной администрации, с функцией правительства. Личные и профессиональные задачи и отношения высших лиц государства еще не были так строго и недвусмысленно разделены и специализированы, как позднее в индустриальных национальных государствах. В последних органы общественного контроля — парламенты, пресса, суды, конкурирующие в публичной политике партии — во все большей степени вынуждают произвести относительно строгое разделение личных и служебных дел, и это касается даже самых могущественных персон в государстве. В династических же монархиях с их придворными элитами обычным делом было более или менее ярко проявленное единство дел личных и служебных или профессиональных, а мысль о том, что их можно или нужно разделять, возникала лишь эпизодически и в зачаточной форме. Такое разделение не диктовалось общепринятым служебным или профессиональным этосом, а возникало в лучшем случае из чувства личной обязанности более могущественному человеку либо из страха перед ним. Семейные отношения (привязанность или соперничество), личная дружба и личная вражда были в числе обычных факторов, влиявших на правительственные и прочие официальные дела. Поэтому социологические исследования придворного общества с определенной стороны проливают свет на раннюю стадию развития европейских государств.
