Книга попугая | страница 10



Язык мой научи хвалы тебе твердить.
Меня не облекай в беспомощности панцирь,
Шелом прощенья на главу мне возложи.
Прощение твое пусть даст очам прохладу,
Занятье в мире сем полезное мне даст.
Подай мне со стола щедрот твоих подачку,
К другим на кухню ты меня не посылай.
Конечно, Нахшаби грешил перед тобою,
Но молит он в слезах ему простить грехи!

А ты, о пророк[19], да помилует его Аллах и да приветствует! Ты — попугай цветника совершенства, ты — Симург[20]гор посланничества, ты — горлица красноречья, соловей сада, где «не меркнет свет зрения и не иссякает»[21]благодать.

Я весть хочу послать, и весть послать благую,
От нас она должна моленья вознести
Туда, где на лучах пророк наш восседает
И силой стережет своей небесный трон.
Мухаммада хочу прославить в целом мире,
Его святую цель стремлений всех благих.
Он миру указал путь к истинному богу,
Он мощию своей измерил все миры.
Он вестник стражей тех, стоящих у порога,
Преддверье без колонн он к залам божества.
Спасения пути он людям дал и духам
И бедности мечом он царство покорил.
Распутал все дела запутанные в мире,
Но миру самому цены не придавал.
Нелепы басни все о первых людях в мире,
Он — истый царь миров, защитник бедняка.
Ему стал Нахшаби рабом навек покорным.
Ступай же в мир, рассказ, ты с именем его!

О поводе возникновения этих рассказов и о проницательности, влагаемой в рассказы вдохновенными людьми.

Повествователь, сообщающий эти рассказы, и передатчик этих сказаний, то есть Нахшаби, да простит Аллах прегрешения родителям его и ему самому и да помилует и их и его, говорит так:

Сладостные времена и чарующие сердце дни, веселые годы и беспечальные эпохи — это величайшее счастье и лучшее из благ. Если время оказывает кому-нибудь содействие и судьба пособляет кому-нибудь, это надо считать несравненным счастьем и незаменимым государством, ибо невозможно вернуть слетевшую с лука стрелу и упорхнувшее из рук время, нет способов возвратить их назад. «Печальнейшая из историй — это история о потерянном времени», — гласит поговорка.

Временем ты, Нахшаби, дорожи.
Времени жемчуг — бесценнейший клад.
Знай, коль упустишь счастливые дни,
Их уж никто не воротит назад.

Как-то раз повествовал я о любовной истории из времен моей юности, рассказывал повесть о горе, чарующем сердце, из времен ранней молодости, и один вельможа сказал мне: «Недавно одна книга, заключающая в себе пятьдесят два рассказа, была переведена с одного языка на другой, была переложена с языка индийского на язык персидский. При этом конь речи был пущен в поле многословия и изложению была придана чрезмерная длина. Основы требований хорошего вкуса и основные правила изящества не были соблюдены совершенно. Начала рассказов и окончания повестей были перемещены и опущены. Ко всем правилам красноречия составитель отнесся с полным пренебрежением, и посему читатель не достигает при чтении своей цели, то есть наслаждения, а у слушателя ускользает та услада, к которой он стремится. Если бы ты взял это произведение, относящееся к числу индийских книг, и изложил его в сокращенной редакции и связной обработке, придал бы ему достойную форму и подобающий порядок, то и читатель и слушатель этой книги должны были бы считать себя безгранично обязанными тебе.