Да и узнать бы, откуда они все, только не подойдешь просто так, не спросишь. Вон как этот поваренок из таверны Куцего, поговорил с высоким воином, который выделялся чем-то незаметным, может осанкой, может манерой держаться, но Марица сразу поняла — главный — он. Широкоплечий и стройный, с тонкой талией, перехваченной черным с серебром поясом, с мальчишкой он говорил недолго, тот еще потоптался возле отряда, оглядывая всех быстрым взглядом, и обратно побежал. Наверное, хозяин послал узнать.
Понятно, что все они в замок направляются. А дорога как раз мимо этого столетнего дуба вьется. Когда подошли уже близко совсем, Марица шагнула глубже в тень, увлекая за собой девчушку. И дыхание затаила. Тинка тоже притихла.
Дуб рос совсем рядом с дорогой, и девушке казалось, что она даже дыхание людей слышит. Конь всхрапнул, почуяв их, но никто внимания не обратил. Да и понятно, видно, что давно идут, устали. Марица обрадовалась было этому, но рано, как оказалось. Потому что как раз поравнялся с ее укрытием тот самый воин, со светлым чубом, выбивающимся из-под шапки. Он повернул вдруг голову, и девушке показалось, что прямо на нее смотрит, хоть и уверена была, что листва надежно их скрывает. Пристальный взгляд его синих глаз казалось целую вечность не отрывался от их укрытия и только когда они прошли мимо, Марица глубоко вздохнула и поняла, что даже не дышала. Смешно ей стало, что повела себя так — как глупая девчонка. Понятно, Тинка, а ей-то вот так стоять и подглядывать… Марица покачала головой, обняла малышку за плечи, спросила:
— Ну, понравилось? Пойдем скорее, тогда. К ужину мы, конечно, опоздали, но знаю, как тебе не терпится всем про этих людей рассказать. Глядишь, и подобреет тетка Клава и угостит чем-нибудь, если расскажешь красиво.
Девчушка бежала рядом вприпрыжку, и то и дело вспоминала:
— А мальчишку видела, он мула вел в поводу? Правда, на нашего Трофимку похож? А видела, какой смешной дядька рядом с мулом шагал, с бородкой, как у козлика нашего?
Марица слушала ее болтовню вполуха, знала, что ответов не ждет. Удивлялась только, как она-то всего этого не заметила. А ведь ее наблюдательности многие завидовали. Наверное, оттого, что воин их почувствовал. Какое же чутье у него — звериное! Пришлось признаться себе, что испугалась она немножко этого стального взгляда. С чего бы!?
До двора их оставалось еще несколько десятков метров, когда Тинка не удержалась, побежала быстрей, к открытой калитке. Не терпелось ей рассказать все.
