MW-14-15-16 | страница 37



же, что проявляли склонность к правительству (царскому -

прим. авт.), затаскивали в леса и вешали, перед тем изде-

ваясь над такими всяческими мучениями, не щадя даже женщин и

детей."


W: "Перед наступлением полуночи мы увидали вдали огоньки, к

которым тут же живо поспешили, считая, что нас ожидает от-

дых в деревне. Но какой же неожиданностью было для нас, ког-

да вместо желанного отдыха после приблежения к тем огням,

прямо в лицо раздался залп царской роты (...) Бедняга Ста-

чиньский, раненый прямо в колено, падает рядом со мной. Нес-

частный умер в госпитале, после ампутации ноги, после того,

как во время операции, как ни в чем ни бывало курил сигару,

а уже в самом конце спокойно сказал: "А ногу мою пошлите ца-

рю на бульон!" (...) Мы навалились на царских, капитана

схватили живьем, и он еще долго ездил с нами в фургоне, а

все дивились на него будто на белую ворону; и уже потом,

когда меня в обозе уже не было, слыхал я, что его повесили,

потому что один раз он уже побывал в плену, и был выпущен

под


М: "Посаженный в крепость (...) Шиманьский (...) дал чест-

ное слово польских революционеров (...) Два чиновника,

недотепы (sic! - прим. авт.) Долгоруков и Чернышов, выпроси-

ли у царя разрешение выпустить Шиманьского, и тот, снабжен-

ный деньгами, торжественно отбыл в Париж. Но, как только

переехал границу, из первого же города выслал оскорбитель-

ное благодарственное письмо князю Чернышову, в котором

выявлял всем их подлость и глупость, ибо, как могли они

предполагать, что он, поляк, решится нарушить собственную

присягу и выдаст в руки русских польские интересы".


W: "И тут нам дают знать, что неподалеку, в корчме, находит-

ся пятьдесят казаков. Тут же конница отправилась поиграть с

ними (...) Наши конники добрались до корчмы, но казаков за-

стали уже удирающими, догнали их, пятерых убили, а шестого,

раненого, привели с собою, остальные казаки сбежали. Но эта

небольшая победа нам обошлась дорого, потому что трое наших

храбрейших парней пало в этой стычке, а нащих трех я не про-

менял бы и на пять десятков всяких иных."