то, что и в нижайшие слои общества чудесным образом влил Он
величайшую любовь к Отчизне".
М: "В 1863 году все губернии были охвачены пламенем бунта, и
если даже не везде формировались вооруженные банды из-за от-
сутствия оружия (...) тем не менее, мещане, шляхта и свя-
щенство провозглашали повсюду Полское царствование (...) Я
приказал привлекать к ответственности и тех, кто давал приют
повстанцам, поставлял им хлеб, оружие и деньги, не исключая
и тех, что отговаривались тем, будто их заставляли посту-
пать так под угрозой. Чтобы привлечь к ответственности
большее число повстанцев, я выпустил распоряжение, чтобы все
проживающие ныне в городах жители возвращались немедленно в
деревни, чтобы на месте быть ответственными за спокойствие в
лесах и землях, под угрозой военного суда в том случае, ес-
ли не доложат немедленно в ближайшую военную часть о прибы-
тии повстанцев."
W: "Население приветствовало нас радостными криками и бла-
гословениями. Внезапно, как будто перед бурей, необычное
движение охватило все местечко; ворота с шумом захлопыва-
лись, лавки и ставни поспешно закрываться стали (...) И тут
на Рынке появилась фигура воистину Шекспировская. Это была
громадная баба-нищенка, с кучей лохмотьев на себе, с распат-
ланными волосьями на голове, с громадной, укрепленной на ог-
лобле метлою. на которой она скакала по рынку и которой би-
ла пялящихся на нас парней, крича при том пронзительно: А ну
не пялься, лишь в ряды иди да бей царских!.. Я восхищался
этим прекрасным безобразием и подумал: Вот если бы три сот-
ни баб с такими метлами выслать..."
М: "Не стану со всеми подробностями вспоминать о дальнейших
действиях иных личностей, что с 1831 года были главными ру-
ководителями местных дел, об их глупости и непонимании ни
положения страны, ни польских устремлений; об их незнании
истории этих извечно русских земель. И как они давали себя
обмануть себя высшему польскому обществу, притворявшемуся
перед нами в верности к правительству, тайно же и явно стре-
мящемуся к уничтожению всего российского. Все они искушали
