В 1826 году Делакруа написал маслом эскиз "Смерти Сарданапала". Окончательная версия появилась в 1827 году. каждый раз это одна и та же композиция - верхушка пирамиды, чернокожие невольники полосуют ятаганами лошадей и обнаженных женщин, сбрасывая трупы вокруг громадного ложа, на котором в свободной позе развалился неумолимый Сарданапал. В обоих кадрах те же фигуры в том же самом положении, та же самая красочная палитра, взятая из раннего и несколько циркового "Мюрата в Альбукире" наполеомана Гроса, тот же самый романтический коктейль: взрывная поэтика, сценическая драма, опера в своем сказочном, восточном костюме (работая над "Сарданапалом", Делакруа консультировался у знаменитого театрального художника Чичери) и еще пропитывающая все "музыкальная тенденция": слышен чудовищный хор тонущего в крови гарема, предсмертное ржание лошадей, ледовое молчание Сарданапала. Оркестровая аранжировка идентична, но все же, в моем каталоге MW эскиз представлен в рубрике "шеф-повар рекомендует".
"Смерть Сарданапала" является прекрасным примером превосходства эскизов над финальными версиями. И ведь сколько можно представить примеров из эпох ренессанса, маньеризма и барокко! Сотни художников сделали для себя доброе дело, остановившись на эскизе.
Небольшой эскиз Делакруа 1826 года намного экспрессивней, динамичней холста 1827 года, он взрывной и потрясающий. Необузданные рывки кисти, невылизанные контуры, в нем нет ничего от комиксово-реалистического абриса - этот кадрик (81 на 100 см) практически импрессионистичен, опережая импрессионизм более чем на полвека. Оба произведения висят в Лувре, но если картина - как принято считать - это вершина творчества Делакруа, то эскиз является вершиной романтической живописи и ее авангардным коронованием.
Сам же Делакруа предпочитал очень хорошую картину эскизу, пусть и гениальному. Из "Дневников": "В кабинете Ривье я вновь увидел эскиз к "Сарданапалу", который не показался мне таким уж паршивым, несмотря на некоторые чудачества". Эти слова он написал через двадцать три года, в 1849 году. Он успел забыть (да и как давно он читал их!) слова Байрона о том, что "великие произведения не должны быть слишком уж законченными..." Хуже того - он успел забыть собственное предсказание импрессионизма: "Хорошо, если пятна меж собой материально не соединяются; они сливаются, если глядеть на них с некоторого расстояния, тогда цвет получает свежесть и силу". Он предал самого себя.
