Вот в яростном оскале застыла полуголая воительница. Верхней одежды почти нет, имеется лишь одна лямка, закрывающая одну из грудей, открывая на всеобщее обозрение второе внушительное достоинство девушки. Но при этом тот же скульптор не забыл отметить мощную мускулатуру и даже некую боевую стойку, в которой та остановилась. Рука застыла в незаконченном замахе двузубым копьем.
А чуть дальше замер огромный воин, с усмешкой смотрящий вперед. Он лениво уперся обеими руками в длиннющий двуручный меч. Судя по толщине лезвия и его виду, весил он неимоверно. Весь его вид буквально кричал о сходстве с Конаном Варваром, сыгранным Шварценеггером.
Алекс невольно вспомнил ту трещину в столе: «А может не так уж и много он весил для людей этого мира».
Его взгляд опустился ниже на пьедесталы этих двух статуй.
«Урсус Завоеватель – основатель Империи Ромус» и «Первая валькирия Агава – одна из четырех героев Темных веков».
«Одна из героев? Прямо как мы, четверо охренительных счастливчиков. Интересно, откуда она была призвана? Никак не могу вспомнить никого в столь необычном наря… Стоп, какая эта нахрен валькирия, если это самая настоящая амазонка?!»
Алекс попробовал вновь обернуться назад, но было поздно, столь примечательные статуи уже скрылись за стеной кустарника.
«Отлично, кроме языка, получается, я понимаю еще и письменность. Те надписи под статуями были написаны на чем угодно, кроме русского. Таких дурацких закорючек мне видеть еще не доводилось. Хотя нет, видел я как-то арабскую вязь, вот где люди заморочились, придумывая свою письменность».
Здание, отведенное под нужды высшего командного звена стражи, не особо впечатляло, но зато явно было предназначено для обороны. Внутри же было не протолкнуться из-за спешащих посыльных и гневно выкрикивающих свои претензии людей.
Алекс прислушался к разговорам. И довольно быстро стало ясно, что все это различные купцы и знатные горожане, недовольные действиями или наоборот бездействием стражи. Где-то были украдены со склада товары, в другом же месте недоброжелатели подожгли дом уважаемого купца.
Немногочисленные дежурные вяло отбивались от нападок осатаневших купцов, привычно обещая, что со всем разберутся, и не допуская их до начальства.
Это столь сильно напомнило Кузнецову его родной мир, что он невольно посочувствовал купцам. Он уже знал этот принцип: «Когда убьют, вот тогда приходите и пишите заявление».
Кто же знал, что он сам попадет в подобную структуру?
