— Разве они помогли моему отцу? — добродушно, но с тенью горечи в голосе ответил Норта.
— Я не могла повлиять на королевское решение. Но я согласна, что оно было, мягко говоря, прискорбным.
— Я не питаю обиды, ваше величество. Время притупило память о человеке, которого я ненавидел так же, как и любил. В любом случае, без его смерти я не встал бы на путь, приведший меня к жене, детям и дому, чего я отчаянно хотел. А Вера учит нас принимать дарованное судьбой.
— Вы все еще придерживаетесь Веры?
— Я покинул орден, но не Веру. Пусть мой брат и потерял ее где-то в пустыне — моя еще крепка. Хотя жена хочет, чтобы я оставил ее в пользу солнца и луны.
Он тихонько рассмеялся, но в его смехе королева расслышала тоску по дому.
— По правде говоря, мы только из-за этого и ссоримся, — добавил он.
На отдых остановились в полдень. Когда Лирна спешилась, она тут же застыла, встревоженная: из рядов вольной роты к ней кинулась женщина с кинжалами в руках. Меч Илтиса в мгновение ока вылетел из ножен, но женщина не бросилась на королеву, а упала на колени, склонила голову и высоко подняла кинжалы.
— Моя королева! — дрожащим голосом воскликнула она. — Умоляю вас, благословите эти клинки, чтобы они лучше делали свою работу!
Остальные вольные воины немедленно опустились на колени, вытащили и высоко подняли оружие. Судя по усталому и слегка раздраженному выражению лица Норты, эту церемонию замыслили во время марша.
Да уж, никогда не бойся устроить небольшое представление.
Лирна вздохнула, постаралась мудро улыбнуться, подошла к женщине и узнала в ней ту, что первой подняла крик в Алльторе.
— Как вас зовут? — спросила королева.
— Ф-фурела, — не решаясь глянуть вверх, заикаясь, выговорила та.
Лирна осторожно взяла ее дрожащие руки в свои.
— Сестра, опусти свои клинки, поднимись и взгляни на меня.
Фурела медленно подняла голову, робко, изумленно посмотрела на королеву, встала, не спуская глаз с ее лица.
— Кого ты потеряла?
— М-мою дочь, — выдохнула женщина и залилась слезами. — Она родилась вне брака, всю жизнь ее сторонились, звали ублюдком, но она всегда была такая милая и радостная. Они разбили ей голову камнем.
Она задрожала, всхлипывая, упала на колени, но кинжалов не выпустила. Лирна крепко прижала ее к себе.
По щекам у многих уже текли слезы.
— Я не могу благословить клинки этой женщины, — сказал королева воинам, — ибо это она благословляет меня. Все вы благословляете. Вы — мои клинки, а я — ваш.
Она подняла плачущую Фурелу, отвела к ее товарищам и сказала:
