– Ну, а вы предлагаете… – На лице лэра Эндиса появилось странное выражение.
– Более того, – пожилой Каменный отодвинул стул и, обогнув стол, двинулся мне навстречу. – Я сам готов это сделать.
– Не опасаетесь последствий? – задал вопрос Ринар. Похоже, и ему идея немолодого Каменного пришлась не по душе. – Сила, которая вырвется, может оказаться разрушительной.
– Не смешите меня, – фыркнул мужчина. – Мы имеем дело с полукровкой и находимся не где-то, а в Северной Исследовательской башке. Она и не такое видала.
Пока Каменный шел по направлению ко мне всего несколько коротких шагов, я словно приросла к полу. Дыхание сбилось, и мне стало очень страшно. Что бы он ни планировал сделать, это не одобряли даже другие члены этого совета или как там назвал их Ринур? Комиссия по распознаванию силы? А значит, для меня это, точно, ничем хорошим не кончится.
Он приблизился и взял меня за запястье. Я едва не заорала, когда в его руках мелькнуло рубиновое лезвие кинжала.
– Что вы хотите делать? – испуганно завопила я, но получила короткий и емкий ответ.
– Не дергайся. Не усугубляй. Тогда будет не так больно.
– Не хочу! – Я попыталась вырваться, но хватка Каменного была удивительно сильной. – Давайте я еще постараюсь, и, вероятно, получится вот без всего этого! – Я дернула головой в сторону кинжала. Колюще-режущего я всегда боялась до дрожи в коленях.
– Может быть. Но мы не поймем уровень, не сможем оценить его глубину, и это займет много времени. А у меня планы. Так что стой и не дергайся, а то я позову на помощь.
Я послушно замерла, и раскрыла ладонь. Когда обжигающее лезвие вошло в плоть, заорала, так как рана оказалась достаточно глубокой и болезненной. Перед глазами полыхнуло пламя, а на ладонь словно поместили в костер, место пореза опалило, и по пальцам потекла липкая, густая кровь.
Я упала на колени. Сознание плыло, а внутри начала зарождаться неясная и несвойственная мне темная злость. Я открыла глаза и выставила перед собой окровавленную руку. Каменный склонился и бормотал что-то на незнакомом мне языке. Слетающие с губ слова превращались в маленькие огненные руны. Попадая на рану, они жглись и словно бы просачивались внутрь, разбредались по венам и опаляли меня изнутри.
Боль стала невыносимой, как и злость, свернувшаяся тугой пружиной внутри меня. И когда я не смогла больше терпеть, развернулась, вырываясь наружу ветром, закручиваясь вокруг моих ног, образуя разрушительный, мощный смерч.
