Утром меня разбудила громкая музыка за окном.
«Я крокодил, крокожу и буду крокодить», – сифонил противный голос.
Я тут же подскочил и стал одеваться, будто у меня там пожар нетушеный.
– Что ты шорхаешься? – пробубнил Ржавый из своего угла. – Дай поспать людям.
Но я не обратил на него внимания. Я во все глаза смотрел на Гнусика, который сидел на кровати и, тыча в меня пальцем, хихикал, как последний сумасшедший. Ну тот, который из могикан.
«Всё понятно! – подумал я с ужасом. – У него просто очередной приступ намечается».
В комнату ворвался Яшка. Наверное, за медсестрой бегал.
– Чего сидим? – закричал он с порога. – Там сейчас зарядка начнется.
Нормально, да? У Гнусика сейчас приступ начнется, а он о какой-то зарядке талдычит.
Но Гнусик вдруг слез с кровати и пошагал к дверям как ни в чём не бывало. И такой мне:
– Рот закрой! А то муха влетит.
У меня и правда челюсть чуть ли не до земли отвалилась. Я-то думал, Гнусика теперь в лазарет заберут, на лечение. И даже навоображал, как мы с Яшкой будем его навещать и жертвовать свои бананы с полдника. А еще, если получится, я уговорю Маечку, и она придет вместе с нами – сыграет Гнусику что-нибудь веселое, чтобы он поправлялся скорее. А он, оказывается, уже и так поправился и даже на зарядку пошел.
В общем, я так изумился, что даже переодеться забыл. Вскочил и побежал как есть – в пижаме и с невымытыми сухарями в глазах.
* * *
Я думал, зарядка будет возле корпуса. А оказалось, что на футбольном поле. Оно мне сразу показалось знакомым. Круглое и широкое – прямо как наш школьный стадион. Только раза в два больше, и вместо редкого забора – сплошной дремучий лес.
Я старался не смотреть на деревья. Вдруг там какой медведь прячется? Ну или лоси? Услышали позывные нашего физрука и решили размяться.
– Живей, живей! – подгонял он нас. – Ползете, как гусеницы!
А лоси, как сумасшедшие, стучали копытами и из последних сил думали:
«Вот что за человек этот физрук? Прямо зверь какой-то!»
Физрук у нас был тот еще! Эдуард Геннадьевич. Я стоял в последнем ряду и размахивал руками, как он велел, но без удовольствия.
Вообще, я сразу понял, что физрук Эдуард Геннадьевич – только на словах такой. А на самом деле он другой, с хвостиком на затылке. Этакая балерина в трико. С редким именем Эдик.
– Раз-два, раз-два! – У него и голос был странным, девчоночьим. Наверное, поэтому и зарядка у нас не клеилась. Тут же подход должен быть как в армии. Железная дисциплина. А какая у девчонок дисциплина? Одни только хиханьки да хаханьки.
