Председатель взял гостя за рукав и повернул его в другую сторону:
— Вон идет наш партийный секретарь, он вас сведет к комбайнерам. А мне уже некогда.
И быстрыми, но неверными шагами Мылов укрылся в ближайшем переулке.
— Зашибает? — доверительно спросил Судаков подошедшего Сухоуса. Тот угрюмо покачал головой.
— Днями, вот как вы кончите съемки, отправим беднягу в город на лечение. В прошлом году лечили — так до весны держался. А нынче, видно, рецидив.
Вышли к хлебным амбарам. За одним из них расположились механизаторы. Они дулись в домино так, что гром стоял. На вопрос Сухоуса, почему не ремонтируется техника, один из комбайнеров, похожий на разбойника, босой и в рваной рубахе, прогремел:
— А запчасти где? Скажи, где своровать, своруем.
Сухоус боязливо попятился.
— Пойдемте, а то еще облают… Детали сами куда-то смайданили, а правление виновато. Эх, глаза бы не глядели!.. Однако к съемкам мы их того… припарадим.
— Послушайте, товарищ, — робко заговорил Судаков, — мне говорили, что колхоз у вас передовой. А я вот до сих пор ничего выдающегося не заметил. Все очень… м-м-м… Средненько.
— А кто говорил-то? — презрительно спросил Сухоус. — Небось, в редакции? Так они сведения по телефону берут. А у телефона сидит какой-нибудь Пашка-брехун, он им наворотит… Я бы вам цифры показал, да бухгалтер наш сидит. Якобы за приписки и очковтирательство. Пойдемте-ка мы с вами к агроному Потапову. Он, может, тоже приукрасит, но самую малость… Катеринушка, а где Николай?
— Нет его, ирода, — сказала тетка с завязанным глазом. — Милиция забрала.
— Это почему?
— Как почему? Вон как меня разукрасил. Чуть что — так и тычет кулаком, прямо в нос метится.
Но Сухоус уже не слушал.
— Надо вас где-то на ночлег пристроить, — озабоченно сказал он Судакову. — Можно здесь, у Катерины, пока ее супруг отсиживает. — Ну а вдруг его отпустят, и он среди ночи заявится?
— Не беспокойтесь, — заискивающе сказал Судаков. — Лучше отправьте меня на вокзал. А я вам потом из города позвоню, когда съемки, и так далее.
Пашка, отвезя гостя на станцию, вернулся в правление, содрал с шеи еще мокрый от водки галстук и с отвращением сунул его в карман.
— Чуть взаправду не охмелел, Антон Петрович, — сообщил он Мылову. — Нанюхался этого галстука…
Правление никто не собирал. Оно собралось само.
— Отбоярились, — облегченно вздохнул Сухоус. — Потеряли несколько часов, а могли бы дней пять потерять.
— Ты учти, — сказал Мылов, — за ними бы еще явились из общества по распространению, из «Сельского альманаха», ежегодного календаря, радио и прочих органов. А теперь и они поостерегутся.
