Сны. Приходит время, когда реальными остаются только сны. В снах нет рака, есть только чудовища, боги, демоны, гулы и то, что можно схватить и удержать. То, с чем можно сражаться и победить. А как ухватишь рак?
Вскоре я перестал есть. Непонятно, почему я раньше до этого не додумался. Вкуса еды я давно не разбирал, ощущал только медь во рту. Лавкрафт меня поддержал. Мы вели долгие беседы, лишь изредка прерывались, когда что-то кралось по лесу или в стенах. Я продолжал принимать смесь трав и витаминов с добавками таблеток доктора Лайонса до тех пор, пока не исчерпал все запасы. Время от времени появлялись гончие псы Тиндала>{80}, а как еда закончилась — перестали. Ултарские кошки>{81} в гости не заглядывали, предпочитая оставаться на Луне.
— Я умираю? — спросил я Лавкрафта.
— Может быть. Кто знает? Что такое смерть? Я понятия не имею.
— Но ты же умер.
— Неужели?
Я наконец-то отыскал в «Пиратах-призраках» то место, о котором говорил Лавкрафт.
На корабле завелись пираты-призраки, которые умыкали матросов. В тумане за кораблем шли призрачные суда. Рассказчик пытается объяснить, что происходит:
«…если бы где-то поблизости от нас в „перегородке“ между мирами>{82} не зияла изрядная брешь, мы бы не могли ни видеть наших соседей, ни ощущать их присутствие. То же самое относится, вероятно, и к ним: при обычных условиях они не видят нас и не могут вторгаться на наш план бытия, но чем больше изъянов в окружающей нас атмосфере, тем реальнее для нас они становятся. Или, лучше сказать, тем сильнее становится наша способность воспринимать их как материальные объекты. Вот и все, яснее объяснить не могу».
Я все больше и больше времени проводил в снах. Не знал, какой сегодня день и месяц. Кабельное телевидение отключили, в чем не было большой беды, потому что следом отключили электричество. Я лежал в кровати, бродя по закоулкам своего сознания, среди странных предметов, в нездешних местах, и в конце концов оказалось, что я почти не бываю в крошечной род-айлендской квартирке. Когда я туда возвращался, голова раскалывалась от боли. Мозг представлялся мне большим черным пятном. Если бы я мог приподняться и посмотреть в зеркало, то наверняка увидел бы, что глаза у меня стали чернее черного.
Почти всегда меня сопровождал Лавкрафт, но иногда я бродил по мирам в одиночку. Во плоти. Там я был осязаем и весом. А здесь я был почти бесплотен, как привидение. Там меня привечали. Пожимали руку, хлопали по плечу и зазывали в гости. Здесь со мной был только Лавкрафт, но однажды я проснулся, а его больше не было. Он последовал дальше, и, для того чтобы с ним снова увидеться, нужно было себя отпустить.
