почитай. Вот кто боялся болезней.
Это его заинтересовало, и он уселся читать сборник рассказов Ходжсона. Разумеется, малотиражное репринтное издание — первое издание я себе позволить не мог, да и вообще его редко публикуют.
Лавкрафт читал быстро и тихо. Чтение его всегда успокаивало. Иногда он хмыкал или негромко посмеивался, если прочитанное ему нравилось.
Вскоре я уснул.
Я шел по улицам Инсмута, мимо храма эзотерического ордена Дагона (в его подвалах таилась зловещая тень), мимо жилых домов, которые, однако же, выглядели необитаемыми. Проходя мимо бакалейной лавки, я приветственно махнул рукой продавцу, как две капли воды похожему на Фрэнка Лонга>{61} (надеюсь, ему жилось легче, чем настоящему Лонгу). Разумеется, мне встретился и Зейдок Аллен>{62}, мы с ним поговорили за жизнь, посмеялись.
— Смерть — забавная штука. Когда не зовешь — приходит, а как позовешь, то не дозовешься, — пошутил он без малейшего признака акцента жителя Новой Англии.
Из бакалейной лавки вышел Лавкрафт-рассказчик, и Зейдок направился к нему, что-то бормоча на ходу, видно упражняясь в местном выговоре. Им предстояла увлекательная встреча.
Я сидел на берегу и смотрел на Дьяволов риф. Мерзкое зрелище. Скала, торчащая из воды. За ней океанское дно обрывалось в бездну, где обитали Глубоководные.
Какие-то рыбаки (типично инсмутской внешности) предложили мне искупаться.
— А вы поплавайте в океане, не бойтесь.
Вот уж действительно, чего мне боятся. Я разделся (во сне я ничего не стесняюсь… и мне никогда не снятся кошмары из разряда «прийти в школу нагишом») и забрел в воду. Мне уже доводилось плавать во сне, но я никогда далеко не заплывал. На этот раз все складывалось по-другому. Вода, теплее и тяжелее обычного, приняла и ласково обволокла меня. Я доплыл до рифа и залез на скалу.
Отсюда мне было видно, как на груде камней у самой кромки воды Зейдок рассказывает Лавкрафту свою историю. И тут до меня дошло, что раньше я видел и слышал только то, о чем говорилось в рассказе Лавкрафта. На Дьяволовом рифе я никогда не бывал, да и рассказчик, помнится, тоже. Он только упоминает, что собирался вместе с кузеном поплыть к загадочному рифу и окунуться в глубь черной бездны, но самого рифа не описывает. И все же я был здесь, на скале, касался шершавых камней и, глядя в океан, ощущал притяжение глубин.
Я медленно погрузился в воду и поплыл.
Проснувшись, я обнаружил на подушке кровавое пятно. М-да, плохи дела. Потрогал нос — на пальцах осталась кровь. Внезапно голову сдавили невидимые тиски, я откинулся на подушку и с трудом сдержал крик.
