В Древнем Киеве | страница 27
>Новое седло.
Жданко думал, — кто же это?
Сердце Ждана колотилось все усиленнее, все быстрее и вдруг… ясное, яркое воспоминание: он с отцом в степи на работе, потом шум, заунывная песня, звук плети, Гнедка-коня увели… половцы… да это степняк, половчин… Вот он, исконный враг Руси, что налетает вихрем на родную землю, на пашни, убивает смердов, уводит в плен женщин, малых детей!
«Проклятый! Это он сам или его брат осиротил друга Глеба. А вот теперь ходит по Киеву, седла покупает… Как это киевский мастер продает злому кочевнику свою работу? И что делает половчин в нашем городе?! С этими людьми надо глаз зоркий иметь и ухо востро держать», — думал Ждан.
Когда Ждан очнулся от своих дум, половчина уже не было на улице, а впереди мелькнула знакомая спина.
«Глебко? Неужели Глеб вместо того, чтобы работать в мастерской костереза, разгуливает по улице кожевников?!»
Но Глеб не был похож на гуляющего человека; он не оборачивался, не оглядывался, по-видимому сильно торопился.
Ждану хотелось позвать, окликнуть своего дружка, но он этого не сделал.
«Выслежу-ка я его, куда он пойдет, дождусь, а потом напугаю».
Глеб постучал в двери одного дома, ничем не отличавшегося от остальных домов на этой улице, а Жданко, притаившись, стал ожидать его. Ждать пришлось недолго; скоро он услышал за дверью голоса: один знакомый, звонкий, а другой низкий, густой, очевидно принадлежавший пожилому почтенному человеку.
Чужой голос говорил:
— Нет у меня пергамена!
А Глебкин — просил:
— Дай хоть парочку козлиных кож!
— Знаешь ведь сам, что козлиная шкура идет на сафьян, из сафьяна сапоги шьют, а для книги годится только телячья кожа, из нее получают настоящий пергамен. Потерпи до пятницы: вынесу на торговище — купишь там.
Глебко ничего не отвечал. Ждан представил себе ясно, как Глебко стоит за дверью и молча мнет свою шапку, а вот выйдет на улицу — увидит друга, обрадуется и забудет о своем пергамене, а Ждан подарит ему глиняную игрушку!
Каково же было удивление Ждана, когда Глеб, увидя его, не только не обрадовался, а густо покраснел, потом побледнел и спросил хриплым голосом:
— Что ты здесь делаешь?
— Я тебя поджидал.
Глеб ничего не ответил и быстро зашагал от дома кожевника.
Жданко, однако, догнал его и спросил:
— Что с тобой, Глебко?
Но у него уже не было охоты отдавать другу полученный от гончара подарок. Он только неожиданно спросил:
— Глебко! Ты знаешь про Никиту Кожемяку?
Глеб повернулся к Ждану и только сказал: «знаю», а потом прибавил тихо, но внятно:
