Наполовину пустой стакан – это не то же самое, что наполовину полный. Его Высочество и похож на треклятый стакан. Нужно либо долить до краёв, либо вылить. На хрен!
* * *
– Земля навеки припечатана крестом, – изрёк Садовник. – И из-под спуда креста ей суждено подняться только в день Страшного Суда.
– Что это значит? – удивился малыш.
– Для того, чтобы сделать что-то идеально Правильное – надо сделать что-нибудь абсолютно Неправильное, – объяснил Садовник.
– Тогда ты спасёшься.
* * *
Настойчивый стук в дверь вернул принца из прекрасного прошлого – в дерьмовое настоящее. Лорд сжал широко раскрытые глаза, машинально тронул бакенбарды – как жест, связующий сознание с реальностью. Эй, Садовник! Бирмингемец благодарен тебе за чужое Детство! Интересно, благодарен ли мистер Фэйс?..
– Жаль, не взял у кукловода мобильничек, а то бы позвонить и спросить… – сосредоточенно пробормотал Игрок. – Самый подходящий момент за последние 24 часа!
Стук не прекращался – не очень громкий, но монотонно-неприятный. Эксцентрик плавно повернулся, боком приблизился к порогу, крутанул замок и открыл дверь.
– Ваше Высочество, вам просили вернуть это, – просто сказал Пётр. И протянул трость.
– Что такое, чёрт возьми? – удивился принц. – Я… смотрю, что… с подачи мистера Фэйса его подельники знают мой титул!.. Драный режиссер не только убийца, он ещё и болтун! Верно?
– Мне-то что. Скажите это ему. И возьмите трость.
Принц выхватил свою трость у гостя. Глянул с прищуром на породистое лицо, вскользь прошелся глазами по белой ткани, запахнувшей мощную грудь. Явно «морской котик», из числа бывших!
– Кто вы такой? – в упор спросил аристократ. – Мне кажется, что мы с вами уже встречались.
Большинство «попутчиков» уже покойники, а посетитель в санитарском халате – исключение из кровавых правил сумасшедшего театра. Исключение приятное, будем надеяться… Принц добродушно подмигнул:
– Точно встречались! Освежите мою память, мистер…?
– До свидания, Ваше Высочество, – невозмутимо перебил Пётр. Профессии курьера и киллера похожи, оба специалиста – «люди маленькие», ничего не решают сами, и сидят на фиксированной таксе. А ещё имеют возможность не отвечать на поставленные вопросы. Кто босс, с того и спрос… Гость развернулся и ушел прочь.
Аристократ недовольно глянул вслед, но особо грустить всё же не стал. Захлопнул дверь, бросил трость на кровать и приблизился вновь к столу. Взял мобильный… зачем-то оглянулся на порог… отошел к нему… приставил ухо к деревянному косяку, чутко слушая… Потом защёлкнул дверь на замок и вернулся к столу. Налил водички из графина, глотнул. Отложил мобильник… прошелся туда-сюда по гостиничному номеру. Схватил газету, без интереса глянул на фото, предваряющее центральную статью: искореженные тачки полиции, в обрамлении полицейских трупов… Потом газета полетела в угол, мобильный чуть не отправился за ней… Бирмингемец сдержал порыв – сжал телефон покрепче, сел на кровать… Лёг… Поднялся… На лице, во время всех этих метаний – напряженное размышление Игрока, решающего, на какую цифру поставить свои деньги. Театр кукловода не рулетка, а сам он не крупье, да не о деньгах и речь. Вот только ипостась Игрока неизменна.
