Не посмели разрушить алуштинскую синагогу и фашисты, временно оккупировавшие Алушту, хоть и преследовали они с особой жестокостью евреев, убивая их, где можно, и уничтожая на земле всякую память о них.
Устояла синагога, пережила и времена безбожия, и времена фашистской оккупации, и все так же гордо и прекрасно стояла она уступами на холме, оставаясь самым красивым зданием в городе. Только вот имя ее постепенно забылось, и люди стали называть ее «синагога Эммануэль», что на иврите означает: «С нами Бог». Радовались сердца алуштинских евреев, когда смотрели они на свою синагогу, страстно желая убрать из нее ненавистный кинотеатр и вновь возобновить богослужения, так необходимые сердцу и душе каждого иудея.
Закончился двадцатый век, минуло на земле второе тысячелетие, совсем другая, новая и справедливая власть пришла в Крым, и мечте Алуштинских евреев о возрождении синагоги Эммануэль, казалось бы, уже ничто не могло помешать. Но не тут-то было!
Странные события происходили в Алуште, маленьком городке, маленьком анклаве, закрытом со всех сторон горами и морем, и соединенным с большой землей лишь узкой лентой горной опасной дороги. Засыпались здесь древние колодцы, разрушались древние крепости и постоялые дворы, сносились белоснежные дачи, построенные в стиле модерн, бетонировались ручьи и реки, разрушались древние кладбища и античные храмы, и все ради безумия летнего отдыха, ради сиюминутной выгоды и наживы.
И никто из алуштинских евреев не мог даже себе и помыслить, что на девятом году третьего тысячелетия новой эры, в свободной и независимой стране произойдет то, чего не осмелились сделать даже фашисты — прекрасная синагога Эммануэль, это чудо из чудес, эта гордость Алушты и Крыма будет разрушена до основания — внезапно, подло, цинично, нагло, — а на ее месте станут тут же, чтобы побыстрее скрыть следы преступления, строить какую-то высотную гостиницу.
Столь наглый, циничный и чудовищный факт разрушения синагоги поверг в ужас алуштинских евреев! Но что они могли сделать? Нехорошо было последнее время жить в Алуште, совершались тут убийства, пропадали неугодные люди, тысячи горожан уезжали из города куда придется, опасаясь за свою жизнь и жизнь своих детей, многие кончали с собой при виде гибели и разрушения всего, что дорого им с детства, а другие угрюмо молчали, равнодушные и сытые, озабоченные лишь сиюминутной выгодой летнего отдыха. Так и разрушили посреди белого дня синагогу Эммануэль, и никто даже пикнуть по этому поводу не посмел.
