— Ты очень многого себя лишаешь… — ее ладонь легла на мою.
Я резко вырвалась: только нежностей мне и не хватало. Под укоризненным взглядом сестры съела кусок шоколадного торта. Плевать на всякие там диеты. И на мнение Ольки плевать.
— Теплоты себя лишаешь, — продолжались уговоры.
Боже, опять это сюсюканье. Чего я себя лишаю? Абортов, детских пеленок и мужика, который получит право вмешиваться в мою жизнь? Да чего ради? Секса? А он мне точно нужен? Может, и нужен, но не настолько, чтобы первому попавшемуся в ножки броситься.
Съев еще кусочек торта, я запила его черным кофе. Кофе тоже в глазах Ольки грех. Но мне-то что?
— Ты же женщина… — перешла Оля на едва слышный шепот.
Иногда я в этом сомневаюсь… не нахожу ничего хорошего ни в шмотках, ни в украшениях, ни в детях. Ни, упаси Боже, в «семейном уюте». А уж в мужчинах — тем более. Впрочем, мне вообще без людей хорошо.
— Зоя… гены надо кому-то передавать…
О-па! Моя сестричка знает слова «гены».
— Кому надо? — открыла я, наконец-то, рот. — На детях гениев природа, как правило, отдыхает…
— Зоя… тебя не мучает одиночество?
Мучает? Я им наслаждаюсь. Всей душой.
— Зоя… попробуй…
— С одним условием, — согласилась я.
— А? — встрепенулась Оля, и в ее голубых глазах вспыхнуло столь искреннее счастье, что на мгновение стало стыдно. Ведь сестренка обо мне заботится. Но кому нужна ее забота?
— Какое условие?
— Больше никогда не будешь приставать ко мне с замужеством!
— Не буду! Потому что не придется! — радостно ответила Оля и помахала сидевшему за соседним столиком мужчине.
Раньше, чем я успела возразить, Олька вскочила и, кинув мне:
— Удачи! Оставлю вас одних, — бросилась к дверям.
Боже, стыд-то какой! Даже не думала, что устроенное родней свидание втемную случится так быстро.
Я с трудом подавила желание броситься за сестрой, да гордость остановила. Не пристало академическому учителю бегать по улицам подобно какой-то девчонке. А мужчина тем временем со вздохом оторвался от своего блокнотика, в котором только что водил карандашом, и пересел за мой столик.
Понятия не имею, с чего родня дружно решила, что он мне понравится. Красив, не спорю, по мне даже слишком красив: темноглазый, темноволосый, высокий, как с обложки журналов. Судя по одежде — далеко не беден. Вон и часы на руке бешеных денег стоят. У такого проблем с «невестами» быть не должно, а вот со мной у него проблема будет. Гарантирую. Потому что не нравятся мне прилизанные красавцы, а еще больше не нравится глуповато-мечтательное выражение на его лице и этот странный взгляд, который он вновь не отрывал от блокнотика. И чего он там, скажите на милость, нашел? И какого черта приперся на «свидание» с этим блокнотом?
