— Ну что… Бери его и уходим.
— Ладно. — Баг осторожно протянул руку, коснулся кота — и тут же Судья Ди неимоверно выгнулся, потом еще раз и еще; ланчжун руку отдернул. — Милостивая Гуаньинь…
А Судья Ди между тем засучил лапами — как если бы бежал куда-то лежа на боку, когти отчетливо царапнули по доскам пола; потом издал утробный низкий мяв, которого никогда Баг от него еще не слышал, — в другое время ланчжун вообще не поверил бы, что простой кот способен издать такие отвратительные звуки, — а затем снова замер рыжей мохнатой кучей.
— Кажется, ему плохо, — глухо заметил отшатнувшийся в сторону Богдан. — Может, сожрал тут гадость какую-то? Отравился?
— Быть может… — озадаченно прошептал Баг, не спуская глаз с Судьи Ди. Толкнул напарника локтем. — Смотри, смотри!
Четвероногий фувэйбин оставался неподвижным, зато в движение пришел его хвост — замечательный рыжий толстый хвост, которым мог бы гордиться любой кит, но сейчас этот хвост вел себя совершенно против уложений, установленных Небом для хвостов. Он не бил раздраженно об пол, не распушивался от гнева, не свисал расслабленно как простое приложение к прочему организму; нет, хвост изогнулся в немыслимую дугу, и кончик его, неожиданно ставший похожим на острие писчей кисти, начал черкать по полу, выводя в пыли какие-то линии.
Раз, раз, раз — напарники не сразу разобрали, что происходит, а когда внезапная догадка одновременно посетила их, стали следить за живущим отдельной от кота жизнью хвостом с удвоенным вниманием.
— Да он же… пишет!
— Точно! Откидная влево… Вертикальная…
— Горизонтальная…
— Еще одна откидная влево…
— Вправо…
На их глазах на полу постепенно рождался крупный иероглиф „ли“ — „груша“. Написанный размашисто и даже криво — да и чего хотеть от хвоста, который, вот уж точно, впервые в жизни возомнил себя кистью! — но вполне узнаваемо.
Наконец хвост выполнил не без изящества — видно, под конец расписался — последнюю откидную черту и затих, вытянулся поверх иероглифа.
— Ты что-нибудь понял? — спросил потрясенный Баг, чуть не выронив зажигалку. — Амитофо…
— Господи, как это возможно? — повернулся к нему побледневший Богдан.
— И что теперь? — в один голос спросили они, глядя друг на друга вытаращенными глазами, а кот тем временем поднял голову, огляделся и как ни в чем не бывало вскочил на ноги. Посмотрел на ошалевших от обилия впечатлений хозяина и его друга и жизнерадостно, от души отряхнулся. В разные стороны полетела грязь.
