— Я сказал нет! — отрезал Максимилиан, впихивая меня в флаер.
— Мы проиграли в первый раз за последние годы, — серьезно ответил Алеша. — Ты отключил чип от входящих, но мы такого себе позволить не можем. Наши спонсоры обеспокоены, мы начнем терять контракты.
— Восстановим, — отрезал Максимилиан, и уже спокойнее, мягче, ответил: — Но в реале никого не воскресим. Так что заканчивайте, ребята, итак тошно, хорошо? Я не хочу хоронить никого из вас, это так сложно понять?
Леша открыл было рот, хотел что-то сказать, но посмотрел на Максимилиана и махнул рукой, сдаваясь. Остальные ребята, наверное, тоже сдалить. Или сделали вид, что сдаются. Пожали плечами, разбежались по флаерам, и мы взлетели в сереющее небо. Я, сидящая за спиной Макса, и молчаливая красавица Лейла, окутанная запахом дорогих духов. Вот и зачем она здесь? Впрочем… она-то тут понятно зачем, зачем здесь я?
И почему я, как всегда, не могу молчать, когда от меня не требуется говорить. Но… но когда Макс раздраженно ударил ладонями в руль, а его красотка равнодушно пожала плечами, молчать не смогла:
— Не злись. Ты же сам знаешь, что прав, ребята поймут.
— Даже если не поймут, и что из этого? — спросила Лейла. — Магистр ты. Тебе решать. И если эти недоумки не понимают…
Чего сразу «недоумки»-то? Аж обидно за ребят стало. И сразу стало понятно, почему они не особо-то и заглядывались на красотку Максимилиана: девушка на всех смотрела с чуть презрительным взглядом королевы. Впрочем, имела право. Статусная красотка…
— А когда я тебя останавливал, — прошипел Максимилиан почему-то мне, а не ей, — чтобы ты не лез на рожон, я прав не был, не так ли?
Ну вот опять, честное слово! И долго он мне это вспоминать будет, а?
— Я не знал вчера, что… что мне нельзя, — отрезала я. — Я, знаешь ли, твоих мыслей не читаю. Если ты хотел, чтобы я был осторожен, почему этого просто не сказал? Я проснулся в своей комнате, чувствовал себя хорошо, почему мне нельзя было лезть в игру? Почему не сделать то, что было написано в этом проклятом расписании? И долго ты это вспоминать будешь?
— Ты прав, прости, — примирительно сказал Макс. — Мне надо было оставить для тебя инструкции, а вместо этого я наорал на своего игрока. Но ты должен понимать…
Да вы, мужчины, все такие. Сначала наорете, потом думаете. Права Лейла, недоумки! Но…
— Я понимаю, — ответила я. — И они, думаю, понимают. Это твои ребята, ты чувствуешь себя за них ответственным. И за этот проигрыш.
