Так что к тому времени, когда Орло направился по знакомому коридору в то место, где дворцовые помещения соединялись с Коммуникационным городком, он уже совершенно не был удивлен тому, что, увидав его, охранники вытянулись по стойке «смирно». В ответ на его вопрос офицер только отрапортовал: «Так точно, сэр!», а в ответ на пожелание: «И прекрасно, сэр! Я выделю взвод, чтобы провести вас, сэр!»
Через пару минут, двигаясь вместе с группой сопровождающих его солдат, Орло встретил двух вчерашних сотрапезников по столовой для ученых. Когда он вчера встретился со всеми, то смог запомнить имена Ишкрина, Питера Ростена и Андена Дьюреа. Правда, он помнил, где сидели эти двое, повстречавшиеся ему сейчас, но ни имен, ни кто из них чем занимается, восстановить в памяти не смог. (А это были: рыжеволосый МакИнтош и чернокожий биолог Юю, и сейчас они перегораживали проход.)
Орло никак не мог представить, как должно представляться его положение стороннему наблюдателю. Ему и в голову не могло прийти, что для этих двоих он выглядел, будто его конвоируют силой.
Он только заметил, как эти двое остановились. От изумления у них глаза полезли на лоб, потом они глянули один на другого. В этом взгляде, поскольку действовать нужно было очень быстро, было взаимопонимание, которое вырабатывается только за годы долгого общения.
Дело в том, что на всех участников вчерашнего обеда молодой человек произвел самое приятное впечатление. И эти обреченные люди, без толку прожигающие здесь свои таланты и жизни — во всяком случае, так думал почти каждый из них — еще вчера глядели на его юное лицо и дивились блестящему уму и им было жалко, что такой молодой и способный юноша попал сюда, к ним. Попал же он в секретный центр, где каждый узник еще таил в себе то, что осталось от борьбы за личное понимание жизни.
Вполне возможно, что если бы случайно встретившие Орло люди были посредственными личностями, то ничего бы и не произошло, но ведь они не были такими. Здесь находились исключительные, выдающиеся ученые. В Коммуникационном городке содержались высококлассные специалисты. Они умели думать, но умели и действовать.
Но сейчас двое из них не очень-то думали. Только чувствовали. И это было чувство мгновенного побуждения к действию, уже многие годы подпитываемое яростью и решимостью проявить ее. Эту решительность можно было бы объяснить тем, что каждый человек в экстремальной ситуации готовится защитить себя. И когда наши двое ученых понаблюдали за юношей, они решили, что он готов сражаться.
