— Лидаун?! Это еще кто? — воскликнул Джон.
— Это полковник Рофферти… Сейчас его называют лордом Лидауном.
Она подняла к нему заплаканное лицо.
— Ничего не говорите, Джон, и скорее уходите отсюда… Вы заставляете меня страдать еще сильнее. Но, запомните, что я люблю вас и никогда вас не забуду.
К ним подошла леди Дьюкен, и Маргарет скрылась за густыми ветками новогодней елки.
В глазах пожилой дамы сверкало бешенство.
— Я настояла, чтобы она сама все рассказала вам, Джонни. Мне тяжело было смотреть, как она страдает, но так было нужно. Мой добрый Эксхем, в этом году для вас не будет рождественского праздника, но, обещаю вам, кое-кто в Лондоне дорого заплатит мне за это!
Леди Дьюкен жила во дворце у сквера Кросвенор, а Эксхем недавно переехал в старый фамильный особняк на боковой улочке Нью Бонд-стрит.
Никогда еще дом не казался ему таким унылым, и никогда он не чувствовал себя таким одиноким. Старый слуга Ларкине, открывший ему дверь, подумал, что в дом вошел призрак.
— Господин будет переодеваться? — спросил он.
— Нет, Ларкине, я никуда не собираюсь, я встречу Рождество дома.
— Хорошо, господин. Вас ожидает в прихожей незнакомый мне человек. Мне провести его в салон? Там сейчас горит огонь в камине.
— Как хотите, Ларкине, мне все равно.
Джон тяжело рухнул в кресло. Его будущее, совсем недавно представлявшееся ему в розовом свете и полным надежд, теперь казалось ему печальным и мрачным, как полярная ночь.
Он не слышал, как Ларкине представил посетителя, и повернулся к нему только после того, как тот покашлял.
Увидев гостя, он закричал:
— Пробст!
Вскочив, он обнял старика, словно это был его лучший друг.
— Я желаю вам счастливого и радостного рождественского праздника, сэр, — негромко сказал Пробст.
— Для меня никогда больше не будет счастливого Рождества, Пробст, — с горечью ответил Эксхем. — Но Бог прислал вас, мой старый верный друг, чтобы я не оказался в одиночестве этой ночью.
Старик прикоснулся к руке Эксхема.
— Я с радостью останусь с вами, сэр, потому что я специально приехал из Германии, чтобы встретиться с вами. Путешествие оказалось длинным и трудным. Но я был обязан совершить его, пока не стало слишком поздно.
Джон позвал Ларкинса.
— Приготовьте ужин, Ларкине, настоящий рождественский ужин, слышите? Сегодня за моим столом будет сидеть мой лучший друг. А пока принесите портвейн!
Он снова повернулся к гостю.
— Что будет слишком поздно, Пробст?
— Думаю, что вы были удивлены, сэр, не увидев меня возле моего любимого хозяина, когда он скончался от полученной раны в лесу неподалеку от Ватерлоо. Увы, я не смог присутствовать при этом. В то время я лежал в госпитале с двумя французскими пулями в груди. Но Бог не стал призывать меня к себе, хотя я и просил его об этом. Через два месяца меня выписали из госпиталя, и я смог с помощью священника Фрей- лиха перевезти останки хозяина в замок Гейерштайн. Я отправился в это путешествие непосредственно из замка. Графиня Эрна фон Гейерштайн передает вам свои поздравления, сэр.
