>ХАРАКТЕР В РАЗРЕЗЕ
>Итак, что же комплексно я получил от родителей, улицы и школы? Описываю свой характер в той временнОй точке, когда я впервые начал осознавать, что что-то не так. То есть примерно в возрасте 13-14 лет.
>1. Самое главное >— то, что выручало меня всегда, абсолютно всегда, во всех самых дерьмовых ситуациях — >это умение поставить перед собой определённую созидательную ЦЕЛЬ и идти к этой цели. >Когда у тебя есть эта цель, а лучше две-три для надёжности, всё остальное отходит на второй план. В мозге существует доминанта, которая поглощает энергию всех остальных мотиваций и эмоций. Особенно это важно, если эмоции отрицательные, а мотивации могут навредить тебе. В итоге любая злоба, досада, обида трансформируются в работоспособность. Чем сильнее эмоция, тем выше трудоспособность. Часто я на волне сильнейшего
>64
>раздражения (если не падала самооценка, о чём поговорим ниже) я сворачивал горы. Наступает примерно то, что древние скандинавы называли «берсеркерганг». Боевая ярость. Просто злобно, бешено, с неистовством и криками «да вашу ж мать!!!» начинаешь долбасить это своё дело. Поскольку в единицу времени на результат работает громадное количество сил, то положительный итог не заставляет себя ждать. Кстати, именно так мои враги помогали мне делать предельно сложные дела. На волне боевой ярости я двигал горы и открывал любые двери, вплоть до руководителей высшего государственного звена. Что в конечном итоге мне крупно помогло, как с точки зрения карьеры, так и с точки зрения пассионарных дел.
>Добавим сюда ещё постоянную тягу к саморазвитию и неприятие пустого времяпрепровождения;
>Высокую работоспособность при значительной самодисциплине. >Это было очень полезно в делах, если бы не одно «но». Как я уже писал, любой прокол, любая малейшая ошибка у нас считалась трагедией, а вместе с этим самооценка и уверенность в собственные силы падали в пол. Поскольку любое, даже самое незначительное занятие постоянно сопровождается неудачами, то итог закономерен. Всплески уверенности в себе (на волне удачи) чередовались с чувством того, что ты полный лох и кретин (в точке неудачи). Мало того, с учётом взращённых во мне самокопания и самообвинений, сила и длительность периода «я неудачник» превосходили те же параметры периода «я крутой». Получалась ситуация «шаг вперёд и два назад». Условно говоря, день я работал нормально, а как только происходило что-то неприятное, я тут же принимал это на свой счёт, и начинался типичный цикл самокопания и самообвинений. Вместо того, чтобы плюнуть на неудачу, сделать практические выводы и двигаться дальше, я начинал накручивать сам себя, страдать самобичеванием и мысленно восклицать «Ну какой же я дурак!!! Ну разве можно быть таким идиотом!». Ещё одна идиотская штука, привитая мне родителями — это мышление в сослагательном наклонении. «Надо было делать так! Ну почему я не сделал вот так! Или так! Или вот так!
