>И беда тут даже не в том, что он не вырастет Эйнштейном. Беда в другом. Отсутствие вопросов относительно мира и самого себя означают, что тело так всю жизнь и просуществует в амёбном состоянии, не поднявшись рассудком выше картофелины. Полный пофигизм значит, что тело навсегда будет овощем, не способным даже понять причин своих постоянных провалов и неудач. Отсутствие цели в жизни означает всё то же скотское состояние и пожизненное обслуживание чужих интересов. А если нет интересов — чем занять время после работы и выходные, а также отпуска? Правильно, бухлом. Идеальный убиватель времени. Ножницы, которые ловко вырезают периоды твоего бесцельного бытия. О том, что это время можно потратить куда продуктивнее и полезнее, телу даже в голову не приходит по причине пофигизма и отсутствия интереса к чему либо, кроме удовлетворения инстинктов. Из-за своей серости, тупости и нежелания узнавать что либо, будь то теория или практика, тело обречено шагать по граблям. Причём ни после первого, ни после сто первого удара по лбу тело так и не поймёт, в чём дело. И подавно не станет что-то менять. Умение и желание задавать вопросы и искать на них ответы мама в далёком детстве вырубила диском с мультиками или игровой приставкой.
>У меня всё было с точностью до наоборот. Мама старалась ответить на все мои вопросы. Благо, она сама благодаря старше-
>17
>му брату с детства была любознательным человеком и в любом возрасте интересовалась всем, чем можно: основами и новостями науки, искусством, книжными новинками и классикой. Пустая бабская болтовня ей всегда была в тягость. Поэтому она могла объяснить мне если не всё, то очень многое. Мало того, она сама заинтересовывала меня. «А вот посмотри, какие листики зелёные. Это потому, что у них внутри маленькие зелёные шарики, которые делают пищу для травы, деревьев». «Смотри, какие звёзды на небе. Это далеко-далеко огромные светящиеся шары из огня! Но они так далеко, что нам они кажутся маленькими». Примерно так. И вот таким образом каждый день. В самом раннем возрасте — простыми словами, постарше — более сложно. И мне уже всё становилось интересно: что это за шарики такие в траве, что за огненные шары на небе. Та же система была с книжками — мама читала мне очень много и заинтересовывала читать самого. В итоге я в 2,5 года читал по слогам, а в 3,5 — бегло. Со счётом та же ситуация. Никогда я не слышал слов «это ему ещё рано!». В 6 лет я познакомился с Илиадой. В 7 по моей просьбе мне купили учебник по астрономии, по которому я учился в И классе. Вряд ли я там в 7 лет много понял, но всякие белые карлики и красные гиганты, парсеки и метагалактики помню ещё с тех пор. Пугал ими одноклассников-первоклашек и учительницу.
