– Меня самого разыскивают, чтобы засунуть за решетку.
– Да, это не есть хорошо, – помолчав, заметил пират.
Генри только пожал плечами – спорить тут было не о чем. Хотя, если подумать, можно было бы и возразить, пожалуй.
Сказать, например, что хотя его и разыскивают, он все-таки на свободе разгуливает, а не за решеткой сидит, как некоторые. Однако Генри сюда проник не для того чтобы вести светские беседы.
– Я ищу пирата по имени Джек Воробей, – сказал он, рассчитывая на то, что после этого его шею отпустят.
Расчет оказался верным. Сжимавшая шею Генри рука убралась прочь, а сам Генри, оказавшись на свободе, поспешно отступил на шаг назад от решетки и только теперь рассмотрел в лунном свете стоявшего по ту сторону прутьев заключенного. Да, это был он, тот самый пират, о котором так много слышал Генри. Пират, которого он искал.
– Э... а где же ваш корабль? – озадаченно спросил Генри. – Ваш экипаж... И ваши, извиняюсь, штаны?
Да-да, вы не ослышались, Джек был без штанов и не имел ни малейшего понятия о том, куда они делись.
– Знаменитый пират всегда выше подобного рода условностей, – надменно пожал плечами Джек.
– Если бы вы только знали, как долго я ждал этой минуты! А вы в таком виде! – ужаснулся Генри. – Я всем на свете рисковал, чтобы очутиться здесь! Послушайте, а вы точно Джек Воробей?
– Точно. И это, несомненно, известно нам обоим. – Пират придвинулся ближе к решетке и уставился на Генри своими подведенными расплывшимся углем глазами. – Но остается невыясненным другой вопрос. А кто ты такой?
– Меня зовут Генри Тернер, – слегка замявшись, ответил Генри, а затем добавил: – Я сын Уилла Тернера и Элизабет Суонн.
Джек нахмурился, протянул руку сквозь прутья решетки и принялся то так, то этак поворачивать голову Генри, изучая его лицо.
– М-да... – сказал он, насмотревшись. – Значит, ты малек Уилла Тернера и Элизабет? Так-так... – Генри утвердительно кивнул и отступил назад, спасая свое лицо от грязных цепких пальцев пирата. – А что твоя мамочка? Она часто вспоминала обо мне?
– Никогда, – удивился Генри.
– А во сне она мое имя шептала? – настойчиво продолжал расспрашивать Джек.
– Никогда, – повторил Генри.
Джек помолчал, подумал, потом сказал, вздохнув:
– Ты уверен, что мы говорим об одних и тех же людях? Он – проклятый евнух, она – золотоволосая, упрямая, губки надутые, шея, как у жирафа, и две прелестные...
– Да-да, это она, – оборвал его Генри, слегка повысив голос, и поморщился. Почему у всех пиратов нет ни малейшего представления о правилах приличия? Ведь он сейчас о его матери говорил, а не о какой-нибудь девке из портового кабака. Потом Генри вновь понизил голос и продолжил: – Я хочу, чтобы ты меня выслушал, Джек, потому что в данный момент – ты главная моя надежда! Я нашел способ спасти моего отца. Разрушить наложенное на него проклятие и освободить его от службы на «Голландце» может лишь одна вещь на целом свете – Трезубец Посейдона.
