Она опустила взгляд — по щеке вдруг прокатилась слеза.
— Я... Меня...
— Всё хорошо, Ди. Я не виню тебя, просто хочу знать, — мягко произнёс я.
Диана вытерла слезу, вздохнула и продолжила:
— Тогда я смогла выбраться из пятой зоны. Твой пистолет очень помог — мне пришлось отбиваться от ещё одной группы спецназа.
Я кивнул, ожидая продолжения.
— Всё было так как ты и говорил — толпа возле точки выхода. Я несколько часов ждала, а потом всё-таки вышла в реал. Собрала вещи, договорилась с твоими знакомыми об обналичивании средств со счетов. А потом пришли они...
— Кто? — во мне проснулся интерес.
— Те, кого ты ограбил. Точнее, его люди. Они нашли меня и забрали с собой.
— Куда?!
— Я точно не знаю, где моё реальное тело. Мне на голову надели мешок. Но после половины дня пути я услышала арабскую речь. Они забрали все деньги, и заставили работать на них. Прости меня, Виктор... Я не успела отдать выкуп за Диму...
Мне было больно умирать вот так, зная, что Ди в беде, и без меня ей никто не поможет!
— Ты прости, что винил тебя все эти месяцы...
Она кивнула, и вдруг расплакалась.
Мой лимит на эмоции на сегодня был исчерпан. Я не мог или не хотел подбодрить её. Просто выгорел. Поэтому продолжил расспросы как без эмоциональный следак в каком-нибудь районном управлении полиции:
— Что ты для них делала?
Ди всхлипнула, после чего продолжила:
— Вместе с группой хакеров мы взломали зону и вошли внутрь Хрустального ключа. Это квантовый...
— Супер компьютер. Знаю. Что было дальше? — поинтересовался я, чувствуя, как заканчиваются мои последние минуты...
— Он производил вычисление, выводил какую-то формулу. И потом всё отключилось! Мы оказались отрублены от реала.
Я услышал какой-то шорох и покосился на Вяча, сидящего рядом. Показалось, что его губы зашевелились.
— Появилось какое-то чёрное пятно внутри ключа, — продолжила Ди. — Марко... хороший был парень. Он дотронулся до него и закричал. Мы бежали по техническим тоннелям, а Марко пытался отрубить себе руку перочинным ножом... Ему было очень больно.
— Тебе сильно досталось, — на автомате произнёс я, разглядывая, как меняется Вяч на моих глазах: его лицо как-будто осыпалось на ветру. То же самое происходило и со Смолиным. И с кабинетом.
— Нас поймала охрана и закрыла в изоляторе. Потом всё это началось повсеместно... Ви, ты слушаешь?
Я завороженно наблюдал, как рушится тюрьма: сначала со стен сошли фальшь панели, потом штукатурка и кирпичи. За ними был кромешный мрак. От Вяча и Смолина остались только скелеты — символично, когда смерть хватает тебя за горло и смотрит прямо в глаза.
