— Я в душ, ложись спать.
Женщина повернулась и, моргая, посмотрела на него, на вдохе ее плечи поднимались под ее дутой курткой, которая доходила ей до колен. Ее изящный рот приоткрылся на самую малость, как будто она собиралась заговорить и — черт возьми — он убежал. Он понесся к ванной, по пути снял свою куртку и бросил ее на край кровати. Главное — скорость. Ему надо было уйти.
Только оказавшись в стерильном белом пространстве ванной комнаты, он снова смог дышать, защищенный от ее пристального взгляда. Из этого ничего не выйдет. Ни за что.
Адам уперся руками по обе стороны раковины, хрустнул челюстью и отважился взглянуть в зеркало. Потому что насколько все может быть плохо? Его веки распахнулись, ноздри раздулись, он держался изо всех сил.
Ох. Ладно. Он мог выглядеть и получше. Это правда. Глаза у него были красные, а зрачки стали размером с булавочный укол. Видеть их было больно. Затем болеть начало уже все тело.
Он повернулся спиной к зеркалу, стянул через голову футболку с длинными рукавами и поежился. Не самый приятный запах. Возможно, правильно, что она держалась позади. Она ведь не могла подумать, что в том, что она приехала так рано и застала его врасплох, была его вина.
И все же, может быть, ему стоит пойти и извиниться. Объяснить. И сказать что? Прости, что тебя досталась пьяная развалина? Прости, что твой первый муж умер? Какая дурацкая ситуация.
Адам расстегнул пряжки на ботинках, снял их, разделся и сунул одежду в стиральную машину. У Эстер один плюс — изобилие ледяных озер и ни одной из проблем связанных с перенаселением, как на Земле. После аварии, он стал по-другому относиться к воде.
Душевая кабина ожила, и он громко застонал, когда пошла горячая вода, омывая его тело и смывая заботы. Следы ожогов на его плече были глянцево-розовыми. Не так плохо, как неделю назад. Его руки выглядели почти нормально, и он все еще мог пилотировать. Это были только внешние повреждения. Медики знали свое дело. Вскоре все это сольется со старыми ранами, полученными во время Континетальной войны. На его спине было несколько лазерных ожогов, и даже шрам от старого доброго пулевого ранения.
Он тщательно намылился, потер, где необходимо, и встал под струей воды. Оставался там, пока его пальцы не сморщились, а кожа не насытилась водой. Закрыв глаза и отпустив свои мысли, он прислонился к стене кабинки.
Может быть, она будет спать, когда он выйдет. Адаптироваться к гравитации может быть чертовски сложно. Когда она отправиться спать ей придется снять куртку. И это сводило на нет вопрос о том, что скрывалось под ней и сразу же заставляло задуматься, что же она надевала в кровать, его жена?
