Ее грудь, прижатая к его ладони, вздымалась и опускалась от ярости. — У тебя теперь комплекс покинутости?
— Похоже, что так. Я и об этом тоже сожалею, если это поможет. Он невесело усмехнулся. Адам сжал в кулаке ее топ и уткнулся лицом ей в шею. Он прижался губами к ее горячей коже. — Я клянусь, что была лишь ты. Только ты. Он принадлежал ей, а она — ему. Или должна была принадлежать. Он хотел, чтобы так и было. — Мне жаль, что она была груба с тобой. Я думаю, что ей не понравилось, что ты пренебрегла ее предложением провести экскурсию или что-то в этом роде.
Луиза извивалась в его объятиях. — Не защищай ее передо мной.
— Хорошо. Хорошо. Мне жаль.
Она ничего не сказала.
— Я хочу только тебя.
Она усмехнулась.
— Это правда.
Роуз никогда не принадлежала ему — ей и не сравниться. Он всегда был о ней высокого мнения. Она была красивой, очаровательной женщиной. Но она не была Луизой. Каждодневная близость с женой унесла все переполненные чувством вины грезы о Роуз прочь. Она не была для него такой настоящей как Луиза. В этом плане Роуз его совсем не привлекала. Когда его жена остановилась и уставилась на него, казалось, время тоже остановилось. Чего бы он только не отдал, чтобы узнать, что у нее на уме. Никогда прежде ему не хотелось узнать женщину до мельчайших подробностей. То, что Луиза была с ним, было откровением. Чувство принадлежности было потеряно для него очень давно, но Луиза, сидела рядом с ним в баре, спала рядом с ним, положив руку ему на грудь… Он слушал ее тихое дыхание в темноте ночи, ощущал тепло ее тела и ее запах. Все эти маленькие интимные вещи питали в нем что-то такое, о существовании чего он даже не подозревал. Он едва успел попробовать ее на вкус, и теперь был на грани потерять ее.
— Луиза?
Ее дыхание прервалось, и она потянулась назад, запустив пальцы в его волосы. Она дернула только один раз. Но дернула сильно. То ли от разочарования, то ли от умиления, не важно, хоть это и было умно. — Ты сводишь меня с ума, Адам Эллиот.
— Как и вы меня, миссис Эллиот.
— Это безумие. Прошло всего четыре дня.
— Представь, какими мы будем через четыре года.
— Ты действительно думаешь, что мы продержимся так долго?
— Да. Он прильнул к ней в тишине сада, целуя ее шею, пока ее дыхание не успокоилось, и она снова прижалась к нему. — Возвращаясь к твоему вопросу, я думаю, что, возможно, я был влюблен в Роуз. Раньше…
— Ты и твое «раньше». Ее рука медленно соскользнула с его волос и прижалась к руке, обхватившей ее за талию. Пока они были на нем, все было хорошо.
