Он входил в нее медленно и осторожно, чтобы она привыкла к нему. Он действительно хотел, чтобы она привыкла к нему. Прямо здесь и сейчас он хотел стать неотъемлемой частью этой женщины. Даже больше, чем он хотел сделать следующий вдох, а ему нужен был следующий вдох, чтобы продолжать трахать ее, так что это было чертовски важно. Все будет нормально. Он сможет.
Но затем она дернулась на его члене, и сжала его. Господи помилуй, ощущение ее убивало его. Адам, прорычав, потерял самообладание. Трахая ее жестко и быстро, прижимая ее к себе, пока его тело не потеряло контроль. Это было слишком давно. Да помогут ему боги.
Он кончил с криком, его сперма вытекала из него, яйца были плотно сжаты, руки и бедра впивались в нее. Все вокруг стало серым, его мышцы расплавились. Казалось, это никогда не кончится. Он может умереть. Она действительно может убить его. Но, черт возьми, он бы умер счастливым человеком.
Медленно. Медленно. Реальность вернулась.
Его член, став уже мягким, выскользнул из ее тела, и он осторожно опустил их на пол в душе, положив одну руку ей на задницу, а другую на затылок. Им больше не нужно никаких травм головы. Оба тяжело дышали. Звук их дыхания эхом разнесся по комнате. Льющаяся на него вода немного остыла, но это не важно. Ноги его жены все еще были вокруг него, и ему было приятно сидеть с ней вот так на твердой земле. Нет необходимости двигаться в ближайшее время. Ее короткие ногти выводили узоры на его спине. Бесконечные круги.
— Луиза. Ты в норме?
Ее подбородок скользнул по его плечу. — Да. Ты?
— В порядке.
Чертовски великолепно, на самом деле, но и в порядке кавычки подойдет. — Извини, если я был немного груб. И немного быстро все кончилось.
— Я не против.
— Правда?
— Ммм — хмм. Было хорошо.
— Хорошо. Это здорово.
Она потерлась щекой о его плечо.
— Давно у меня этого не было.
— У меня тоже, — сказала она.
— Хм. Он хотел бы продолжить разговор, но ему нечего было больше сказать. Кончики ее сосков задели его грудь, и он крепче прижал ее к себе, оправдав это защитой. Потому что безопасность была очень важна. Нельзя допустить, чтобы она поскользнулась и снова ударилась головой. Кроме того, ему нравилось прижимать ее к своей все еще чувствительной коже. Ему нравилось чувствовать ее.
— Я слишком тяжелая? — спросила она.
— Нет. Его рука онемела и покалывала, но он не отпускал ее. В голове у него возникло какое-то смутное предчувствие. Или, может быть, это был голос опыта. Когда они оторвутся друг от друга, все станет неловко. Пока они были очень близко, все шло хорошо, но они все еще были незнакомцами. Обмен биологическими жидкостями не изменил этого факта. Он провел рукой по ее позвоночнику, вверх и вниз по изгибу плеча. Кожа на ее руках покрылась мурашками. — Тебе холодно?
