— Ямщик, не гони лошадей — запела Нюша.
— Мне некуда больше спешить, — подхватил Александр Петрович. — Правда, Мария Мнишек написала, что дорога прегадкая.
— Как же она была права, эта Мария Мнишек! Права на века! А кто она?
— Полька, ехала венчаться с русским царем Лжедмитрием.
— Ужас! Дорога прегадкая, муж — Лжедмитрий. С ума сойти можно.
— Это точно. Самым слабым местом всей Старой Смоленской дороги стал участок под Дорогобужем, где в Днепр впадает Осьма. В этом месте находится большая низменная пойма, которая заливается в половодье.
— Весной не пройти, не проехать?
— Да. Только мостов было больше сорока пяти. Они разрушались, заливались. Это создавало большие проблемы. Так что дорожная проблема давняя-я-я!
— Папка, сколько же ты знаешь всего! Не голова — компьютер.
— По долгу службы обязан. Я же историк и журналист. А компьютеру до человеческого мозга еще долго топать, что по объему информации, что по скорости передачи.
— Ну, по поводу объёма информации могу и поспорить.
— Ну, поспорь.
— В компьютере всё обо всём. А в голове иногда пусто.
— Зато как красиво там пусто! Да и пусто там не бывает.
— Вот послушай, наберу я слово «сирень» в поисковике. Мне за секунду выдадут все о сирени.
— Что всё?
— Ну, всё.
— А запах ее чудный, а капли росы? А пчелку жужжащую? А вот вянет ее сорванная ветка, источая уже совсем другой запах, горьковатый? А память? Букет, который я твоей маме в девятом классе подарил? Она лицом зарылась в этот букет, а глаза — на пол-лица сиреневые? А сиреневый пояс нашего Успенского собора? Вот тебе и все! Груда металла и пластика. Не надо идеализировать компьютер. Помощник он хороший, слуга. Не надо только превращать его в господина!
— Папка, с тобой спорить невозможно!
— А ты и не спорь. Чего со старшими спорить? Придумала тоже!
Болдино, 1591 г.
В красном углу — иконы, тихо светит лампада. Иконы бережно обвиты рушником. Еще Нюшина прабабушка Прасковья вышивала. Рушник этот Нюша никому не доверяет, стирает сама перед каждым престольным праздником, полощет в речке Болдинке. Вода журчит, струится, тянет рушник. Он вырывается из рук, как большая белая птица, плещет крылом. Если бы не бабушкина вышивка — отпустила бы его Нюша. Плыви к морю далекому, расскажи там про Болдино, про дубы огромные, про березы с зелеными шелковыми косами в белых сарафанах, про медовые стволы сосен в зеленых игольчатых шапках, подброшенных в небо, про белые снега от неба до неба, а в них белые столбы из печных труб.
